100 великих тайн человека - [39]

Более того, даже когда испытуемым внушали, что механический «щекотун» работает без участия экспериментатора, эффект от этого не менялся: механическое устройство все равно воспринималось как живой человек.

Во-вторых, как показывают наблюдения, когда щекотку производит другой человек, реакция на это действие часто совершенно не соответствует физическому стимулу: неудержимый хохот иногда возникает даже при самом легком прикосновении. Более того, заразительный смех может вспыхнуть даже без прикосновений, а лишь от таких жестов партнера, которые аналогичны действиям при щекотании.

Сторонники теории «прямой стимуляции» могли бы возразить, что смех во время щекотки – это всего лишь условный рефлекс. И впрямь, когда в экспериментах щекотание осуществлялось в присутствии нейтрального условного раздражителя, то через какое-то время последний начинал вызывать смех и без щекотания.

В-третьих, обычно щекотка вызывает у человека смех лишь тогда, когда он находится в соответствующем настроении. Еще Дарвин отмечал, что если ребенка начнет щекотать незнакомый человек, то, скорее всего, это вызовет у малыша не смех, а страх.

Наконец, в-четвертых, необходимо, чтобы щекочущий человек был в игривом настроении и смеялся или хотя бы улыбался. Иначе говоря, требуется, чтобы оба партнера воспринимали щекотку, как игру, и такое отношение к ней демонстрировали своим поведением.

Еще одну гипотезу выдвинул известный специалист в области социобиологии Р. Александер. Согласно его предположению, корни щекотки лежат в свойственном многим приматам груминге – форме социального поведения, когда одна особь чистит шерсть другой. С помощью же смеха особь, у которой чистили шерсть, демонстрировала свое положительное отношение к этому действию. В свою очередь, для щекочущего смех партнера служил своеобразным подкреплением и стимулом для продолжения этого занятия.

Очередная гипотеза предполагает, что щекотка – это всего лишь особый, сохранившийся от наших примитивных предков, вид игрового поведения. Ведь даже крысята, когда их щекочут, пищат. Причем аналогичные звуки они воспроизводят и без щекотки, таким способом призывая своих «сверстников» к игре. А потому вполне возможно, что этот писк, издаваемый в ультразвуковом диапазоне, является «мышиным» смехом.

Следует отметить, что 10 процентов 2–4-летних детей отвечают на щекотку не смехом, а игровым укусом, то есть их реакция аналогична таковой щенка. Этот факт был установлен еще в начале прошлого века, поэтому сегодня ученые считают, что таких детей нужно сравнивать не с обезьянами, а с собаками.

В свою очередь американка И. Джонсон выдвинула свою гипотезу, объясняющую феномен щекотки. Она считает, что щекотание воспринимается мозгом как сигнал угрозы. Сам же смех во время щекотания Джонсон объясняет тем, что «когда мгновенный испуг проходит и человек осознает, что никакой угрозы нет, он облегченно разражается нервным смехом». Впрочем, в этой гипотезе много спорных моментов, и поэтому ее принимают не все биологи. Хотя это предположение И. Джонсон все же не лишено рационального зерна. Действительно, самую сильную реакцию на щекотание демонстрируют наиболее чувствительные и легкоранимые участки тела: шея, подмышки, бока, паховая область стопы.

Любопытной является версия, согласно которой во время щекотки в головном мозге «включается» особый механизм, который генерирует импульсы, поднимающие настроение. В результате в кровяное русло поступают вещества, оказывающие положительное влияние на психику человека, на его эмоциональную сферу, а также на иммунную систему.

В свою очередь, имеются экспериментальные данные, которые доказывают, что издаваемые человеком во время щекотки звуки, похожие на смех, никакого отношения к веселью и улучшению настроения не имеют. Наоборот, человек, которого щекочут, с помощью рефлекторного «смеха» показывает, что это ему неприятно. Короче, гипотез хватает, но четкой теории, объясняющей механизмы щекотки, пока нет.

ЗАГАДКИ ЛУННОЙ КРАСОТЫ

Наши далекие предки были розово-красными. Сегодня же на Земле живут люди и с белым, и с желтым, и с черным цветом кожи. Почему? Вроде бы все понятно: загорели. И впрямь, при приближении к экватору сила солнечных лучей увеличивается, и, соответственно, кожа людей становится темнее, пока не приобретает черную, как уголь, окраску.

Но дело не только в загаре. Конечно, – и это известно давно, – черная кожа африканцев является мощным естественным фильтром, защищающим их от обжигающих солнечных лучей, что позволяет неграм значительно лучше переносить неумолимую африканскую жару.

Но, как выяснилось недавно, реальная картина намного сложнее. Антропологи и биохимики обнаружили ряд важных зависимостей между биохимическими и структурными процессами в теле человека и количеством солнечных лучей, которые пропускает кожа.

Например, еще в 30-е годы XX века российский антрополог Яков Рогинский поставил следующий опыт. Два черепа – негра и европейца – поместили под яркий электрический свет. Внутри черепов установили измерительную аппаратуру. После контрольных замеров оказалось, что температура внутри негритянского черепа заметно ниже, чем внутри европейского.