100 великих супружеских пар - [125]

После свадьбы Уна призналась мужу, что не хочет быть актрисой. Это Чарлза очень обрадовало: «Наконец у меня была жена, а не девушка, которая делала карьеру». Правда, потом он часто думал о том, что кино в лице Уны потеряло превосходную комедийную актрису с замечательно тонким чувством юмора.

Общество Уны, готовившейся стать матерью, было для него радостной отдушиной. Единственно, чего им обоим хотелось, — это уехать из Калифорнии. Они взяли своего чёрного котёнка, сели в поезд и поехали в Нью-Йорк, а оттуда в Ниак, где сняли старинный дом.

31 июля 1944 года в семье родилась дочь Джералдина. За ней последовал сын Майкл (1946). Пока Чаплин работал над сценарием «Огней рампы», у них появились ещё две дочери, Джозефина Ханна (1949) и Виктория (1951).

Дни рождения Джералдины справлялись в Голливуде как общий семейный праздник. Летом всем семейством Чаплины совершали морские прогулки на новой яхте. Детей приобщали к кино: 5 декабря 1950 года Уна в первый раз сводила Джералдину, Майкла и Джозефину на студию посмотреть «Золотую лихорадку».

17 сентября 1952 года Чарли вместе с семьёй на трансатлантическом корабле отплыл в Англию.

Чаплины решили остаться в Европе. В декабре 1952 года они отбыли в Швейцарию. Супруги временно обосновались в лозаннском старомодном роскошном отеле. Из Лозанны они съездили в Рим на итальянскую премьеру «Огней рампы». Чарли наградили орденом «За заслуги перед Республикой».

Чаплины скоро подыскали подходящий дом. Уже в январе они заняли Мануар-де-Ван («Поместье изгнанника») в Корсье-сюр-Веве, который поначалу арендовали у бывшего американского посла. Через месяц они купили это поместье, изящную виллу вкупе с 37 акрами земли, занятыми под парк, сад и цветник. Сама вилла представляла собой трёхэтажное здание из пятнадцати комнат.

В семье родилось ещё трое детей: Юджин (1953), Джейн (1957), Аннет (1959). Пока подрастали дети, в доме, как правило, было человек двенадцать прислуги.

В день семидесятилетия, 16 апреля 1959 года, Чарлз Чаплин шутил: «Чувствую себя на шестьдесят девять и ни на день старше. Хватило бы только времени сделать всё, что хочется!» Он получил свыше тысячи поздравительных писем из всех частей света. О юбилее сообщили газеты всего мира.

Чаплин не уставал выражать чувство благоговения, в которое его повергает идиллически сложившаяся семейная жизнь. В интервью 1959 года он раскрыл тайну своего счастья: «Мы с женой любим друг друга, оттого и счастливы. Не нужно требовать друг от друга слишком многого — эта заповедь, по-моему, ближе всего подходит к формуле семейного счастья. Всё остальное достигается терпимостью…

Она моё вдохновение; к тому же она и хороший критик. Это у неё от природы, и её оценки мне всегда помогают…»

Уна в этом интервью отметила: «Я замужем за молодым человеком. Люди считают, что Чарли мне в отцы годится, но в нашем доме возраст не в счёт. По мне, так он молодеет с каждым днём. Моё чувство к Чарли не имеет, разумеется, ничего общего с „отцовским“ комплексом. Он подарил мне зрелость, я храню его молодость. Триста шестьдесят четыре дня в году я и не вспоминаю про то, сколько Чарли лет. Вот только его день рождения всякий раз застаёт меня врасплох».

Примерно в это время писателю Иэну Флемингу довелось отобедать с Чаплинами в Мануар-де-Ван. «Поразительное это зрелище, когда двое так естественно согревают друг друга взаимной любовью», — подытожил Флеминг свои впечатления. Застенчивые и скрытные во всём остальном, Чаплин и Уна без всякого смущения обнимались и целовались на глазах у других.

Оксфорд, а затем и Даремский университет присудили Чаплину почётную докторскую степень. Церемония вручения диплома состоялась в Дареме 6 июля, и Чаплин сразу поспешил в Швейцарию, чтобы успеть к рождению восьмого ребёнка. Он вернулся 7 июля, лёг спать, но в три часа ночи его разбудили, чтобы срочно везти Уну в лозаннскую частную клинику. Через два с половиной часа она разрешилась мальчиком, которого назвали Кристофером Джеймсом. На этом кончилось прибавление семейства.

Чаплину было пятьдесят пять лет, когда родилась Джералдина, его первый ребёнок от Уны; когда появился последний, Кристофер, ему было семьдесят три. Поднять на ноги столь многочисленное потомство было делом отнюдь не простым.

Чаплин по-прежнему был предан своей работе, и она, как всегда, была для него самым главным. Дети хорошо усвоили первейшую домашнюю заповедь — ни в коем случае не мешать папе работать. Сам Чаплин утверждал: «Мне никогда не бывает в тягость, что дети всё время рядом. Они не только не мешают работать — напротив, их общество идёт мне во благо. Я, прямо скажу, расцветаю, когда вокруг веселье и молодость».

Все дети Чаплина ощущали свою обособленность от сверстников. Они жили в роскошном доме с парком, у них были слуги. Разбогатев, Чаплин с подозрением встречал любые приглашения к дружбе или сближению. Друзей своих детей Чаплин всесторонне проверял и редко одобрял. Во взаимоотношениях между родителями и детьми установились известные сдержанность и уклончивость.

Первой покинула родительский дом Джералдина, уехав из дома учиться в Королевской балетной школе в Лондоне. Вскоре её примеру последовал Майкл. Он поступил в Королевскую академию театрального искусства, снимался в кино, записывал шлягеры, женился и наградил Чаплина с Уной их первым внуком. Майкл был человеком незаурядным, обаятельным и сердечным; незадолго до смерти отца он полностью помирился с семьёй.