100 великих нобелевских лауреатов - [46]

Хотя «Двадцать стихотворений…» сделали имя Неруды известным и в Чили, и за его пределами, но он отдавал себе отчет в том, что и в этой книге не сбылись его «мечты о книге собирательной, где бы соединились и сшиблись друг с другом все силы мира». Еще одну попытку, и, по мнению самого Неруды, такую же безуспешную, он сделал в поэме «Попытка бесконечного человека» (1926).

В 1927 году Неруда поступил на дипломатическую службу и провел около пяти лет в странах Востока: Бирме, Цейлоне, Сингапуре, Индии, Китае, Японии. Итог этих лет - две книги под общим названием «Местожительство - Земля» (1933-1935). Перед читателем появился новый Неруда, помудревший, открывший для себя новую планету - «Земля».

«Жизнь без ущербности, полновесная, стала делом, предначертанием поэзии Неруды, - пишет В. Тетельбойм. - Общество - его естественной средой. Земля - домом. Земля с большой буквы. Он чувствует, что она наполняет его творческими силами. И в свою очередь он сам питает воображение и дух людей своего времени, и его поэзия, исполненная жизнеутверждающего пафоса, стремится быть нужной людям, как самый насущный хлеб. Неруда-человек беспрерывно взывает к Земле, и она его просветляет, открывает ему свои тайны, отдается ему сполна. Вот так человек делается органической частью природы, а природа - частью человека. В нерудовской поэзии природа - это основа основ, это источник, порождающий чувство, образ, символ, синтез, гармонию, самые удивительные метафоры. Вот почему "Местожительство - Земля" - это больше чем счастливо найденное название для книги со счастливой литературной судьбой. Точно так же, как Бальзак мог назвать свою opera omnia "Человеческой комедией", Неруда вправе дать своим произведениям всеобъемлющее название "Местожительство - Земля", для того чтобы означить синтез всей своей жизни, скрепленной всеми нитями со временем, с человеком, с историей. Он не разделял взглядов тех, кто считал поэзию колдовством, магическим чудотворением или подсознательной эманацией, хотя и признавал сокровенную тайну ее рождения».

В 1932 году Неруда возвратился на родину, а в августе следующего года он стал консулом в Буэнос-Айресе. Здесь произошло знакомство Неруды с приехавшим в Аргентину Федерико Гарсиа Лоркой, положившим начало горячей дружбе двух поэтов. Еще через год в качестве консула поэт приехал в Испанию.

В столице Испании Неруда встретил начало франкистского мятежа: «Когда на испанской земле гибнут дети, которые родились не для того, чтобы быть погребенными, дети, светлые глаза которых могли бы затмить свет солнца… я не могу, не могу молчаливо созерцать жизнь и мир, я должен выйти на дорогу и кричать, кричать до конца дней моих».

Вернувшись на родину, Неруда опубликовал книгу стихов «Испания в сердце» (1937), а в 1939 году отправился в Париж, чтобы помочь испанским беженцам уехать в Чили.

С 1940 года Неруда - консул в Мехико. Отсюда он всеми силами помогал советскому народу в борьбе против гитлеровских захватчиков. Он считает: «Любое произведение, которое в наши дни, когда угроза нависла над всем миром, не служит делу свободы, - это предательство. Каждая книга должна стать пулей…»

Свои чувства любви к легендарному городу, героизму советского народа поэт выразил осенью 1942 года в знаменитой поэме «Песнь любви Сталинграду».

В марте 1945 года Неруду избрали в чилийский сенат, а в июле того же года он стал членом Коммунистической партии Чили. На президентских выборах 1946 года по поручению партии Неруда возглавил избирательную кампанию Гонсалеса, кандидата Демократического альянса. Однако, добившись победы, новый президент изменил обещаниям, и в 1947 году реакция перешла в открытое наступление.

Тогда яростно и горячо прозвучал голос протеста Неруды. В январе 1948 года он произнес с трибуны сената гневную речь, вошедшую в историю Чили под названием «Я обвиняю». После этого он был вынужден уйти в подполье. В эти тяжелые дни - в феврале 1949 года - Неруда закончил свою знаменитую книгу «Всеобщей песни».

Ее замысел возник у поэта еще в военные годы. А решающей оказалась его поездка в 1943 году в Перу к развалинам инкского города Мачу-Пикчу: «Я не мог больше отделить себя от этих сооружений. Я понимал, что раз уж мы ступали по одной и той же, доставшейся нам в наследство, земле, то, значит, мы в какой-то мере должны быть причастны к этим благородным усилиям народов Латинской Америки… Я думал о древнем человеке Американского континента. И битвы древности представились мне в живой связи с борьбою сегодняшней. Так у меня зародилась мысль написать "Всеобщую песнь" Америки».

«Книга "Всеобщая песнь" занимает исключительное место не только в творчестве Пабло Неруды, но и во всей мировой поэзии XX века, - отмечает Л. Осповат. - Ее называют художественной энциклопедией Латинской Америки, поэтической летописью континента, усматривают в ней черты современного народно-героического эпоса. В сущности, это целый мир с лесами, реками, вулканами, со зверями и птицами, с народами, идущими через столетия навстречу будущему, с завоевателями, тиранами и героями; мир истории и актуальнейшей "злобы дня", высоких чувств и мучительных размышлений, пламенных идей, подымающих на борьбу угнетенные массы, и едва уловимых движений единственного человеческого сердца».