100 великих криминальных драм XIX века - [7]
Однако его имя продолжало появляться на газетных полосах. Так, в приложении к «Illustrated News of the World» от 2 февраля 1856 года, посвященном суду над доктором Палмером из Руджли, обвиняемым в отравлении трех человек, частного детектива Филда продолжали по старой памяти называть «инспектором полиции», как будто он все еще на государственной службе. Филд участвовал в предварительном расследовании, изучая финансовую деятельность Палмера.
Карьеру частного сыщика он начал раньше великого Шерлока, и не всем это понравилось. Филд оказался столь же непредсказуемым и неподконтрольным, как и герой Конан Дойла. Он постоянно вмешивался в чужие расследования и нередко путал сыщикам карты. Кроме того, Филд уже после выхода на пенсию и приобретения лицензии частного детектива неоднократно использовал свою прежнюю должность и полномочия, чтобы получить нужную информацию или чего-то добиться. Это вызывало ужас в официальных кругах и привело к двум расследованиям его поведения и четырехмесячной приостановке его пенсии в 1861 году. Но Филд был принципиален и не мог допустить, чтобы невиновный сидел в тюрьме, а преступник разгуливал на свободе. Детектив всегда докапывался до правды, и порой ему приходилось рисковать.
Нет ничего удивительного в том, что Филд послужил музой не только для Диккенса, но и для других писателей. Так, Ричард Доддридж Блэкмор зашифровал Филда и его методы работы в образе инспектора Джона Каттинга из детективного романа «Клара Воган» (1864). Современный американский писатель Тим Мэйсон сделал Чарльза Филда главным героем исторического детектива «Дело Дарвина». К сожалению, Филд об этом уже не узнал.
Своего товарища Диккенса сыщик пережил на четыре года. Он умер в 1874 году в возрасте 69 лет.
Свой среди чужих
Его звали Игнатий Поллаки, и в Англии он получил прозвище Паддингтон. Этот выходец из Венгрии успел отличиться, работая на британскую полицию и контрразведку.
«Неужели в Англии, этой столице мирового детектива и прародительнице криминалистики, не было своих собственных сыщиков?» – спросите вы. Были, конечно. Но не стоит забывать реального бельгийского жандарма Жака Жозефа Амуара, ставшего прототипом Эркюля Пуаро. Поллаки тоже был иностранец, но, как Амуар и Пуаро, прославился он именно в Англии.
Долго пришлось венгру дожидаться регистрации в чужой стране, но даже тогда к услугам эмигранта прибегали полицейские, увидев в новичке энергию, азарт и одаренность ума.
Из Венгрии его выслали после революции 1848–1849 годов, и он переехал в Англию, где в 1856 году женился на англичанке Джулии Девональд. Впрочем, Игнатию не повезло: счастье оказалось недолгим. После смерти Джулии в 1859 году он два года носил траур и лишь потом вновь женился – на Мэри Энн Хьюз. За девять лет Поллаки стал отцом четверых детей – сына и трех дочерей.
В 1862 году венгр создал собственное детективное агентство в Великобритании. Вспомним, что в это время происходило в США, и тогда нам станет понятно, каковы были первые клиенты новоявленного детектива. Дипломат и министр США в Бельгии Генри Сэнфорд поручил ему важное дело – отслеживать агентов Конфедерации, приехавших в Великобританию с тайной миссией закупки оружия во время Гражданской войны в США. И это понятно. Ведь кто такой министр США в Бельгии? Конечно, легальный резидент разведки северян в Европе. А кто такой венгерский сыщик в Англии, распутывающий семейные интриги? Конечно, тайный сотрудник британской контрразведки.
Кстати, свое прозвище Паддингтон Поллаки получил вовсе не из-за названия знаменитого вокзала, где вечно разворачивалось действие детективных сюжетов, а исключительно из-за того, что с 1865 по 1882 год офис детективного агентства находился по адресу 13 Паддингтон Грин. Это была «Бейкер-стрит» Игнатия Поллаки – адрес, известный страждущим.
Практичный сыщик помещал рекламные объявления о своих услугах в личном разделе «Таймс». Он предлагал юридическую помощь в «делах о разводе и клевете» или «осторожных расследованиях в Англии или за рубежом». Иногда в газетных столбцах «Agony» появлялись загадочные конспиративные сообщения, связанные с его делами и адресованные клиентам.
Шарж на Игнатия Поллаки. 1874 г.
В 1867 году Поллаки сотрудничал с отделом X столичной полиции и получил там должность специального констебля. В обязанности такого «специального» полицейского входила работа с иностранцами, живущими на территории королевства, и по его инициативе таких приезжих начали наконец регистрировать, что по тем временам было новшеством.
Поллаки славился своей проницательностью и неторопливой манерой допроса. Он даже стал персонажем юмористических миниатюр, в которых его вдумчивые беседы противопоставлялись нахрапистым и нетерпеливым действиям ищеек Скотленд-Ярда.
Остается только удивляться тому, что этот сыщик одновременно с детективной работой успешно подвизался в журналистике: почти 30 лет он был лондонским корреспондентом журнала «International Criminal Police Gazette»
