100 уроков лидерства А.В. Суворова для бизнеса - [16]
Для Александра Васильевича духовная сфера была не менее, а даже более реальная, чем материальная. Он знал и понимал, как управлять духовным фактором. Вышесказанное, однако, нисколько не принижает фактора материального. Суворов им нисколько не пренебрегал, а очень серьезно и плотно с ним работал, всегда очень точно выделял ключевые для исхода дела моменты, обеспечивая безусловное их достижение и выполнение. Такого рода подход, вне всякого сомнения, способен принести и уже неоднократно приносил позитивный эффект и современному руководителю[18]. Суворов является для нас блестящим примером того, как довести людей до самого пика их деятельной формы («Водопад крутит скалы») и как их на этом пике удержать.
Победа над европейской школой
Со смертью в 1796 году императрицы Екатерины и восхождением на престол Павла I для Суворова наступили не самые лучшие времена. Ломалось и подвергалось сомнению все, что он с таким трудом вместе со своими единомышленниками Потемкиным и Румянцевым взращивал и создавал. Дело в том, что со времен Петра I лучшей забавой российских цесаревичей были потешные полки – это настоящие армейские подразделения, тренируя которых будущий император тренируется сам и постигает военную науку. Потешные полки Петра I: Семеновский и Преображенский впоследствии составили основу российской регулярной армии.
Очевидно, Павел вознамеривался совершить нечто подобное, однако ситуация в стране в корне была иная. Россия к тому времени располагала сильнейшей сухопутной армией в Европе, да и, пожалуй, во всем мире. За годы правления Екатерины был совершен явный прорыв в тактике ведения боя, в подготовке, воспитании и даже обмундировании солдат. Было одержано более 70 крупных военных побед, все войны были выиграны. Румянцевские и суворовские военные реформы опирались на развитие чувства собственного достоинства солдат и унтер-офицеров, развивали их самостоятельность и инициативность на поле боя.
Что же касается Павла, свою систему он выстраивал на устаревших уставах Фридриха Прусского, которые остались ему в наследство от его недолго правившего отца Петра III. В своем подходе к военному делу Павел прежде всего опирался на «Опыт воинского искусства»[19]. Павел снова вернул в войска устаревшую и крайне неудобную прусскую форму с узкими штанами, париками и штиблетами. Но это было еще полбеды, вернее, только ее начало. Павел покусился на святое святых, на духовную основу непобедимой суворовской армии, на чувство достоинства и самостоятельность солдат и офицеров[20]. Солдаты переводились с квартир, где они жили артелями, в казармы, которые ночью запирались на ключ. Полковые командиры полностью лишались самостоятельности в принятии административных и хозяйственных решений и превращались в инспекторов за правильностью выполнения артикулов. Подобная участь ждала и генералов. Губительные нововведения касались и тактики ведения боя. Новый устав предусматривал только один способ ведения боя – линией из четырех шеренг, ни о каре, ни об атаке из колонн, ни тем более об использовании рассыпного строя не было и речи. Реформированием армии занималась раздутая до невообразимых размеров гатчинская канцелярия, которая заменила собой Военную коллегию. Так же был фактически уничтожен Генеральный штаб.
Суворов не мог терпеть такого надругательства над армией и подал в отставку. Вместе с ним рапорты об отставке подали и большинство его офицеров. Павлу этот демарш очень не понравился. Он приказал доставить Суворова из его имения в Кобрине в глухую новгородскую деревушку Кончанское, лишив права ношения мундира. Посещать его было строжайше запрещено. Офицеры, подавшие в отставку вместе с Суворовым, были заключены в Киевскую крепость.
А.В. Суворов и М.И. Кутузов перед штурмом Измаила в 1790 г. Художник О.Г. Верейский
Тем временем революционная Франция, отразив натиск монархических государств-соседей, сама начала кровавый поход по континенту, навязывая либеральные ценности и грабительский в пользу себя режим жестким террором. Теснимая на всех своих окраинах Австрия вспомнила о Суворове и обратилась к Павлу с просьбой прислать полководца для командования союзными войсками. Павлу пришлось уступить, он вызвал опального фельдмаршала из ссылки и со словами «Воюй по-своему» отправил в Австрию.
Завистники Суворова злорадствовали: французы – это не турки и не поляки, авось опростоволосится. Не опростоволосился. Французы, которые до того довольно легко разбили германские, австрийские и итальянские армии, сами во многом воевали по-суворовски: создавали перевес на решающем участке боя и переходили прямо из походных колонн к штыковой атаке. В этой связи интересно рассмотреть более детально специфику боевых столкновений возглавляемых Суворовым русских и французов. Вот как описывается первое сражение русских и французов при реке Адде:
15 апреля 1799 года Багратион «ударил в неприятеля штыками перед форштадтом. Исколол у него сот до семи». Огонь вражеских батарей не успел нанести атакующим колоннам русских никакого урона. Французы бросились в обход городка, чтобы отрезать наш авангард, но Багратион успел развернуть войска и штыковой атакой отбросить неприятеля. После артиллерийской дуэли до 3000 французов пошли в штыки. Багратионовские егеря и гренадеры с криками «Ура!» бросились навстречу врагу, и «самое малое их количество спаслось бегством»
