100 слов психоанализа - [20]

«Что означает слово объект? Грудь, которую женщина обнажает» (Кинар). Женщина? Сначала первая из них, ибо грудь предшествует матери, первый объект – это частичный объект, парциальный, являющийся витальным, кормящим и сладострастным одновременно. Прежде чем разные формы сексуальности (оральная, анальная, тактильная, визуальная…) собираются под знаком Эроса, прежде чем они намечают или создают цельный, или тотальный, объект, они распространяются и возбуждают абсолютно все. Случается также, что объект на всю жизнь остается частичным, верным образу фетишиста^*, который из всего тела женщины запоминает лишь бюст, сжатый в корсете, или только лицо, на котором удерживается взгляд, которое принято называть зеркалом души и которое является представителем тотального объекта.

Objectus, объект – это то, что выставлено напоказ, перед кем-то… Объект противопоставляется, он «объективирует» свою инаковость психического субъекта. Этим он больше обязан отрицающей ненависти^*, чем любви, создающей смятение. «Винникотту мы обязаны более прогрессивной и в то же время более детализированной концепцией психогенеза объекта». Первый объект не только частичный, но и тот, на который младенец переносит свою привязанность к матери в ее отсутствие. Является ли он частью Я^*, противится ли ему? Почти нет различий между углом подушки, которую сосет младенец, куском ткани, который он держит между пальцами, и плюшевым мишкой, между его кожей и кожей материнской груди.

Оральный (оральность)

В период правления Женевской Республикой Кальвин поощрял торговлю пряностями, но в то же время запрещал подданным употреблять их во избежание излишнего возбуждения дворцовой челяди! Значительно раньше монахи Средневековья со злобными проклятьями преследовали «кокетство» женщин, они это делали с такой же энергией и яростью, с которой осуждали внебрачные телесные связи, блуд, поскольку подозревали, что этот язык флирта позволяет окольным способом высвободить свою сексуальность.

Рот является сексуальным органом, и одна из разновидностей предварительных ласк как нельзя лучше напоминает нам об этом. Многое можно сказать об удовольствии^* и отвращении, связанных со ртом, о блаженстве гурмана, у которого слюнки текут, о больном анорексией, отказывающемся его открывать, не обойдя вниманием и грешного балагура. Рот может стать половым органом, как и другие части тела, к примеру, грудь, одновременно получающая и отдающая удовольствие, чаще всего бессознательно. Первый опыт удовольствия связан скорее с разными частями тела, чем с одной-единственной.

Начало психической жизни тесно связано со ртом, первым действием Я^* является инкорпорация^*; вначале нет никакой разницы между питанием/поглощением и любовью, выплевыванием/отвержением и ненавистью. Когда все идет своим чередом, психическое частично отрывается от этой первичной соматической модели. Однако так происходит не всегда, особенно в случаях алкоголизма и нарушения пищевого поведения, а также и в других, менее драматичных формах: сколько мужчин находят свое «счастье» только лишь при условии превращения своей партнерши или жены в «кормящую мать», часто заставляя ее при этом во всем им потакать.

Оно (бессознательное)

«Я есть другой» (Рембо). Поэт интуитивно постигает, а психоаналитик формулирует гипотезу: нет ничего самого значимого в жизни человека, в его страданиях и радостях, как нет ничего самого чрезмерного в его страстных желаниях или в отвращении, что не нашло бы своего начала в определенном месте психики, недоступном для сознания. Схватка между психическими персонажами иногда пробивается наружу, когда Я^* сновидца посреди развернувшегося сновидения, осажденного кошмарными образами, явившимися невесть откуда, зря старается уверить себя: «Это всего лишь сон», – перед тем, как решиться ускорить пробуждение, чтобы полностью избавиться от ночного нашествия прорывающегося наружу Неизвестного.

«Это было сильнее меня, это ускользнуло из-под контроля, это появилось так, вдруг…». Ошибочное действие^*, сновидение^*, симптомы^* сами по себе не предупреждают о присутствии чего-то или кого-то другого, в чьи одежды рядится бессознательное, равно как и те моменты жизни, в которых сознание и разум чувствуют себя переполненными, затопленными изнутри чем-то более сильным. Не существует ни одного нашего выбора, будь то выбор объекта любви^*, интересной для нас профессии, волнующего нас художественного произведения, который не уходил бы корнями в детский опыт и в значимые для нас события. «Бессознательное – это инфантильное» (Фрейд); но не все детское, а лишь его скрытые и запечатленные следы, которые невозможно стереть. Бессознательное игнорирует время, как и противоречия (любовь^* и ненависть^* адресованы одному и тому же объекту), словно издеваясь над реальностью. Психоаналитический опыт подтверждает эту гипотезу, парадоксальным образом поддерживая неуловимый характер бессознательного, который можно уловить только лишь посредством его дериватов. Бессознательное как вещь в себе, на этот раз психоанализ обращается к заслугам интуиции философов (Кант).