100 пророчеств о судьбе русского народа - [21]

...Для морально чуткого, а тем более православного сознания утверждение мессианства, хотя бы русского, должно вызвать острый стыд, так как оно свидетельствует о совершенно непозволительной гордости. Глубочайшее смирение и полная перестройка всей душевной и умственной направленности необходимы для тех, кто позволяет себе подобные мысли, ведущие, в сущности, к «прелести» и соблазну.

52. Алексей РЕМИЗОВ

Бабушка наша костромская, Россия наша, это она прилегла на узкую скамеечку ночь ночевать, прямо на голые доски, на твердое старыми костями, бабушка наша, мать наша Россия. Бабушка наша костромская, Россия наша, и зачем тебя потревожили? Успокоилась ведь, и хорошо тебе было до солнца отдохнуть так, нет же, растолкали? И зачем эта глупая лавочница полезла со своим одеялом человека будить? Но, видно, услышал Бог молитву, внял жалобам, — заснула бабушка, тонко засвистела серой птицей. «Слава Богу, успокоилась». Ну и пусть отдохнет, измаялась — измучили ее, истревожили. А чуть свет подымется лавочница, возьмется добро свое складывать, хватится одеялишка, пойдет, вытащит из-под старухи подстилку эту мягкую: разбудит старуху, подымет на ноги: ни свет ни заря, изволь вставать. Ничего не поделаешь. А пока — бабушка костромская наша, мать наша, Россия!

53. Василий ЗЕНЬКОВСКИЙ

...Темы европейской философии исходят из христианского благовестил, но философская мысль на Западе, а отчасти и в России ищет разрешения их вне Церкви, вне христианства. Этих тем собственно три и все они характерны и неустранимы, все они трагичны. — Это есть прежде всего тема персонализма или личности (завещанная христианством в учении о воскресении или восстановлении целостной жизни человека), затем тема свободы (определяемая отвержением христианством всякого законничества) и, наконец, тема социальная (завещанная благовестием о Царствии Божием)...

...Не могут не чувствовать православные люди, что наши установки, наше понимание природы и человека не знают всех тех затруднений, которые в свое время на Западе побуждали мысль идти путем недоверия к Церкви. И даже более, — в озарениях веры мы находим богатейшие дополнения к «естественному свету разума». Вот почему для нас, русских, созревавших духовно в Православии, открыты иные подходы к центральным проблемам (которые у нас те же, что и на Западе). Внутренняя борьба, которую мы видели в развитии русской мысли за два века, как раз и состоит в том, что внутренним чутьем мы обращены к иным перспективам, чем те, которые открываются нам сквозь призму западной секулярной философии. Русская мысль, однако, осуждена самой историей на это глубочайшее раздвоение — отчасти мы носим ведь ныне Запад в самих себе, определяемся его духовными исканиями и попадаем неизбежно в его тупики, — но отчасти стоим мы и на другом пути, на том пути, который открыт нам нашим православным восприятием культуры и жизни, человека и природы. Мы как бы стоим на пороге (а, может быть, частично уже и переступили этот порог) философских построений, определяемых озарениями, дарованными нам Православием...

54. Михаил МЕНШИКОВ

С давних времен, и особенно с Петра Великого, Малороссия вносила свой вклад в национальную русскую культуру. Вклад этот был не всегда положительным, и мы, например, вовсе не благодарны за наплыв в 18 веке южнорусских латинизированных монахов вроде Феофана Прокоповича и фаворитов. Но в лице Гоголя Полтавская Украйна подарила Святой Руси большой национальный талант. Гоголь многое дал России, но Россия еще больше дала Гоголю, точнее говоря, дала все, ибо на просторечном наречии он не поднялся бы выше Котляревского или Шевченка. И помимо Гоголя Малороссия высылает к верхам общества много даровитых людей, однако если быть вполне справедливым, то нельзя не признать, что Великороссия за эти двести шестьдесят лет не нуждалась в культурной поддержке юга. Это совершенно естественно и говорится не для хвастовства (великороссов ведь вдвое больше, чем малороссов), а для того лишь, чтобы оправдать наиболее выгодную для всех великорусскую культуру как единую национальную. Она во многом уступает более древним европейским культурам, но в черте своей Империи не уступает никакой. Если сколько-нибудь допустимо говорить о русской цивилизации, то она в лице своих великих людей все же более великорусская цивилизация, нежели какая иная. Следует оговориться, что это цивилизация не замкнутая: она обильно питается всем — отечественным и всесветным, что ей посылает Бог, и в том числе дает самое широкое гостеприимство малорусским, белорусским и... к сожалению, даже еврейским талантам. Но ведь так поступает всякая великая цивилизация...

55. Архимандрит Константин (ЗАЙЦЕВ)

Восстановление Российской монархии не есть проблема политическая. Парадоксально может это звучать, но в настоящее время реальным политиком может быть только тот, кто способен проникать в мистическую сущность вещей и событий. Только духовное возрождение России может вернуть ее миру. Поскольку в прошлом мы стали бы искать уроков, светлых знамений, духовных руководителей для создания нашего будущего, наша мысль должна обращаться не к политическим вождям, как бы велики ни были в прошлом их заслуги <...> Не поможет нам и уход в древнюю Москву <.. > Есть только один вождь, способный нам вернуть Россию — тот, который положил ее начало, в облике Святой Руси утвердив Российское великодержавие: Владимир Святой! Россию надо «крестить». Только наново крещенная Русь может снова стать Православным Царством. Возможно ли это новое рождение духовное? В этом — вопрос бытия России, как Исторической Личности, которая известна нам из истории и которая кончила свою внешнюю, государственно-организованную жизнь с падением Трона ее Царей. Другого пути восстановления Исторической России нет. И это — проблема не только наша, русская. Это и проблема мировая, вселенская. Ибо от того или иного решения ее зависит и судьба мира, точнее говоря, зависит вопрос о возрасте мира и о близости наступления Восьмого Дня.