10 гениев, изменивших мир - [141]

В августе 1945-го атомные бомбы были сброшены на города Хиросима и Нагасаки. Япония капитулировала. Но чем больше проходило времени, тем в большее смятение приходило американское научное сообщество, особенно когда началось открытое ядерное соперничество со вчерашним союзником – СССР. Интеллектуалы горячо обсуждали идею сесть с коммунистами за стол переговоров, чтобы объявить атомные бомбы общими или вовсе их уничтожить. Этот рецепт с особым красноречием пропагандировал Роберт Оппенгеймер.

Противоположную точку зрения не только проводил на деле, но и имел наивность высказывать публично Эдвард Теллер – как и Энрико Ферми, беженец из Европы, предметно познакомившийся там как с правыми, так и с левыми разновидностями тоталитаризма. В 1954-м (за полгода до смерти Ферми), отвечая по ходу официального расследования на вопрос, считает ли он, что «Оппенгеймер представляет собой угрозу для национальной безопасности», Теллер сказал: «В большом числе случаев мне было чрезмерно трудно понять действия доктора Оппенгеймера. Я полностью расходился с ним по многим вопросам, и его действия казались мне путаными и усложненными. В этом смысле мне бы хотелось видеть жизненные интересы нашей страны в руках человека, которого я понимаю лучше и поэтому доверяю больше. В этом очень ограниченном смысле я хотел бы выразить чувство, что я лично ощущал бы себя более защищенным, если бы общественные интересы находились в иных руках».

В результате Оппенгеймера отстранили от секретных разработок, не препятствуя, разумеется, занятиям «обычной» наукой в Принстоне, а «предавший коллегу» Теллер был навсегда отторгнут либеральным научным сообществом, сохранив, правда, авторитет в американских административных кругах.

Ферми держался в стороне от этих страстей. Несколькими годами раньше, не став публично каяться в содеянном, он, однако, сам отошел от военных разработок, занявшись ядерными проблемами, не имеющими прямого боевого значения. Окрашенные в идеологические тона «сражения» вроде спора Оппенгеймер – Теллер с заведомо неблагоприятным исходом для обеих сторон были не в его стиле.

Эта тщательно выверенная позиция, не принесшая Ферми дополнительных лавров, но и не навлекшая общественного порицания, оказалась в последующие полвека самой распространенной. И в диктаторских, и в свободных странах ученые – разработчики новых разновидностей чудо-оружия в большинстве перестали претендовать на особое слово в определении дальнейшей его судьбы, доверяя эту роль заказчику разработок – политическому руководству.

По словам Сегре, ученика Ферми, «при всей своей любви к справедливости, он не производил впечатление человека, которого волнуют абстрактные вопросы». В воспоминаниях Сегре – ключ к поведению Ферми во многих ситуациях, связанных с дискуссиями вокруг атомных проектов: «Ферми питал отвращение к «сражениям», в особенности к таким, исход которых был неясен. Он часто говорил, что следует избегать дел, обреченных на неудачу: Дон Кихот не был его героем… Он тщательно избегал того, чтобы быть замешанным в спорные проблемы, которые не были бы конкретны и разрешимы и которые не допускали бы с заметной вероятностью благоприятного исхода. Когда ему препятствовали могущественные силы, которые превышали его собственные, он предпочитал отступить, либо полностью отстраняясь от проблемы, либо – в личных делах – избегая встреч с теми или иными людьми…»

В конце войны Ферми вернулся в Чикагский университет, чтобы занять пост профессора физики и стать сотрудником вновь созданного здесь Института ядерных исследований (теперь носящего его имя). Ферми был великолепным педагогом и славился как непревзойденный лектор. Среди его аспирантов можно назвать Марри Гелл-Манна, Янга Чжэньнина, Ли Цзун-дао и Оуэна Чемберлена. После завершения в 1945 году в Чикаго строительства циклотрона (ускорителя частиц) ученый начал эксперименты по изучению взаимодействия между незадолго до того открытыми пи-мезонами и нейтронами. Ферми принадлежит также теоретическое объяснение происхождения космических лучей и источника их высокой энергии.

Здесь невозможно дать хотя бы отдаленное представление о той колоссальной работе, которую выполнил выдающийся физик в области атомной энергии. Его исследования являются примером экспериментального и теоретического мастерства. Можно вспомнить, например, о методе определения критических размеров при относительно малом количестве ураносодержащего вещества (экспоненциальный опыт Ферми). Опыт, описание которого можно найти во всех книгах, посвященных ядерным реакторам, так прост, что сегодня трудно представить себе иной подход к этому вопросу.

В возрасте около пятидесяти лет Ферми, имевший в своем распоряжении ряд реакторов для фундаментальных исследований в крайне интересной, им же созданной области, решил полностью изменить направление своей деятельности и посвятить себя исследованиям частиц высоких энергий. Неизгладимый след идей и личности Ферми оставался не только в этих работах, но и в особых методических подходах, в новых научных выражениях и даже в крайне удачных обозначениях. Ученый был того мнения, что вопрос о простоте обозначений имеет первостепенное значение в теоретической физике.