10 частностей с душком - [2]

Частность 4. Шипунчик в автобусе

(1971 год; г. Киев, УССР)

До боли в боках известный студентам Киевского госуниверситета, живущих в общежитиях, автобус №38. «До боли» потому, что он всегда был забит не то, что под завязку, а и поверх ее. На занимающих сидячие места счастливчиках (многие «любители комфорта» для этой цели ехали на пл. Хмельницкого, на конечную остановку) обычно полулежали те из стоячих, кому удалось ворваться в салон в первых рядах. Остальные висели на поручнях и едущих впереди. Не то, что сдвинуться на пару сантиметров, вдохнуть полной грудью не представлялось возможным. Так и ехали до ул. Ломоносова на полувздохе. А если дело было зимой, когда народ одет по полной программе, то приходилось сотню-другую метров катить, словно заправский ныряльщик, не дыша.

Морозный декабрьский день. Столичная сельдяная бочка №38. Ни дохнуть, ни, извините, пернуть. А как раз подкатило. Жмет изнутри до не могу. Да еще жмут со всех сторон. Чувствую, что, несмотря на все героические усилия, клапан давления не выдерживает. Как быть?!

Мгновенно оценив ситуацию, решаюсь на трюк. Тихо-тихо, благо в автобусе – еще тот галдеж, порчу воздух. Если без вони – все чин чином. А если, паче чаяния, образуется душегубка, вот тут и воплощу в жизнь задуманное.

Мгновенье – и студенты, сплюснутые вокруг, начинают вертеть головами и шевелить ноздрями. Ядерной мощности амбре слышу и я. И пока народ не определил эпицентр непристойного запаха, громко, на весь салон, возмущаюсь, обращаясь в стоящему впритык старосте своей группы Юрию Евтушику:

- Не, друже, это уже чересчур! Пусть в комнате не даешь нам дышать, однако так накрутить исподтишка в автобусе… Бессовестный!

Взоры публики, сконцентрировавшиеся сначала на источнике звука, медленно переползли на обвиненного в непристойном поведении. Лицо цвета граната убедительно подтверждало справедливость озвученной версии. Некоторые, видимо, наиболее утонченные натуры из числа пассажирок, даже пытались повернуться к Юрию спиной, однако это из-за тесноты не удалось. Тот прошипел мне в лицо:

- Ну, я тебе, гад, устрою!

Шипение, слившееся с гомоном, не прекращающимся в автобусе, подвигнул на продолжение розыгрыша:

- Ты смотри, он еще имеет наглость и дальше пускать шипуны!

Забегая вперед, скажу: в общежитии с Юрой мы не подрались. Распили бутылку, посмеялись хором. Удивительно: ехавшие с нами однокурсники все, как один, поверили моему обвинению.

Частность 5. Облегчение через форточку

(1972 год; г. Киев, УССР)

Став студентом, общежития не получил. И стал искать угол. Познакомился с таким же, как сам, первокурсником, правда, факультета кибернетики, Николаем Машталиром. И уже вместе мы жилье нашли.

Комнату в трехкомнатном частном доме по ул. Горького сдавала старушка – божий одуванчик, которая свои редкие волосы так же редко завивала дореволюционными щипцами и пользовалась буклями.

Наступила зима, довольно суровая. «Все удобства», естественно, – во дворе. Чтобы справить малую нужду, приходилось тепло одеваться, обуваться шествовать через две проходные комнаты и только потом... Само собой, такая процедура энтузиазма, особенно ночью, не вызвала.

А посему мы «процесс» усовершенствовали. Под ночную мочу приспособили пол-литровую баночку из-под кабачковой икры. Надув в нее, через форточку содержимое выливали наружу. Главное было утром не забыть до того, как на улицу выйдет хозяйка, сбегать и замести желтеющие следы «преступления». Ни разу мы так и не попались.

Вот только весной с наступлением тепла бедная старушка никак не могла взять в толк, почему у нее в палисаднике стоит просто ужасающий запах. И все сокрушалась по этому поводу. Собиралась даже работников санэпидстанции вызвать. Сделали она это или нет, мы так и не узнали, потому что, получив место в общежитии, с квартиры съехали.

Частность 6. Тугое портмоне

(1973 год; г. Киев, УССР)

К коллективному розыгрышу опять-таки старосты 4-й группы Юрия Евтушика готовились несколько дней. Искали ненужный кошелек, расписывали время и роли, тянули спички, кому хранилище наполнять.

И вот после занятий идем от ВДНХ к общежитию. У оврага Георгий Лелюх обращается (так задумано!) к компании:

- Подождите, пока я отолью!

И скользит вниз, в кусты. Остальные замирают, продолжая разговор.

Георгий, между тем, как и договорено, дном оврага пробежал пару десятков метров вперед, поднялся наверх и положил на тротуар толстое-претолстое портмоне. Поскольку мы были в курсе, то этот финт видели. И один из нас тут же сказал (нельзя же было допустить, чтобы на портмоне наткнулся кто-то посторонний):

– Да сколько этого Гарика можно ждать? Пошли, он догонит!

Двинулись так, чтобы староста в нужный момент оказался впереди всех. И как бы неожиданно вдруг горячо заспорили, отвернувшись в другую сторону. Хотя искоса каждый посматривал на Юрия Е.

Тот, увидев портмоне, нагнулся, взял. И быстро оглянувшись на нас, чтобы убедиться, что мы спором увлечены до такой степени, что ничего не замечаем вокруг, быстро сунул находку в карман.

Спустя минуту появился Георгий Л., спор наш сам собой прекратился, и мы дружно двинулись к общежитию. Глядя со стороны, никто бы не сказал, что в поведении кампании что-то изменилось. Однако изменилось. То один, то другой старался как бы невзначай посильнее толкнуть старосту в то место, где лежала находка. Потом один Володя Р. затеял с ним шутливую борьбу. Вы уже догадались: сильнее всего в пылу бодания он тискал карман с портмоне.