10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы - [7]
В целом же это была неплохая школа жизни. Чего стоит одна история о том, как в последний день в двенадцать ночи я приехал на вокзал в Глазго, дабы ехать в Лондон и потом домой, в Москву. Денег было в обрез, только на поезд, а ночных поездов не оказалось (я перепутал расписание). Как назло у меня не было ни домашних телефонов кого-либо из института, ни денег на самолет. Ничего, выкрутился и до дома доехал.
Кстати, именно в Глазго я впервые сел за персональный компьютер (без твердого диска!) и вскоре уже не мог без него работать. Пишущие машинки были навсегда заброшены. Все мои публикации с того времени и докторская диссертация делались на компьютере.
Также в Глазго я познакомился с книгой нашего видного экономиста, финансиста и работника Наркомата финансов Л.Н.Юровского о валютной политике СССР, написанной в 1920-е годы (в английском переводе). Такие книги в СССР были еще недоступны. заинтересовался опытом экономических преобразований в СССР периода нэпа, что потом помогло в дальнейшей практической работе.
Запомнились мне поездки в Венгрию на конференции в замок «Сирак», организованные западными венграми-эмигрантами. В самом конце социалистической Венгрии мне довелось участвовать в работе группы международных экспертов, которые вырабатывали рекомендации по экономическим реформам для правительства Венгрии. С нами даже встречался тогдашний премьер-министр этой страны. Там я познакомился с нынешним главой Банка международных расчетов Эндрю Крокетом.
Удивительно, но именно меня, из отнюдь не реформаторского СССР, пригласили участвовать в таком проекте. Кстати, на конференции одна рыженькая девушка из Национального банка Венгрии вполне серьезно предсказала мне, что я буду министром финансов своей страны.
Мой переход в ИМЭМО совпал с разворачиванием перестройки, и я почти сразу и полностью переключился на проблемы советской экономики. Вместо бесчисленных статей, которые я писал о западной экономике, в том числе в такое издание, как «Аргументы и факты» (в то время это была заштатная контора при обществе «Знание»), или в еще более странное издание на литовском языке «Ляудес укис» («Народное хозяйство»), я перешел к работам о насущных проблемах нашей экономики в «Московских новостях», «Экономике и жизни», «Известиях» и др.
Многие из этих статей вызывали любопытные последствия, которые могли быть только в эпоху перестройки и только в нашей России. Они оказали заметное воздействие на мою судьбу и профессиональный рост.
Например, я познакомился с М.Бергером, написав в газету «Известия» письмо, где пункт за пунктом педантично и скучно доказывал ошибку за ошибкой известного тогда экономиста Нита (ныне покойного). В другой раз я разобрал «по косточкам» выпуск бессмысленных «народных акций» молодым экономистом-производственником Бакалейником на Владимирском трактором заводе (ныне работает в Тюменской нефтяной компании). С последним у нас на деле разногласий не оказалось, так как он просто использовал существующее нелепое законодательство.
Другая статья была посвящена моей любимой теме: венчурному (рисковому) финансированию нововведений в промышленности — и вышла, насколько помню, в «Рабочей газете». Вдруг меня начинают повсюду искать и срочно вызывают в институт. Оказалось, что статью прочитал советский премьер Н.Рыжков, подивился и приказал тогдашнему председателю Госбанка СССР Н.Гаретовскому рассмотреть ее на правлении банка с моим участием.
И вот я в родном банке — с трибуны читаю лекцию коллективному руководству банка. Рядом сидит Н.Гаретовский, председатель Промстройбанка независимо-вредный М.Зотов и многие другие известные люди. Запомнилось, что один заместитель председателя Внешторгбанка попытался меня прервать и чему-то поучить. попросил его слегка помолчать, что возымело действие. Никто больше не пытался меня «ставить на место».
Любопытный случай был и со статьей в «Экономической газете» о Внешэкономбанке СССР. Маленькая заметочка, вышедшая благодаря сотруднику газеты и моей соученице по Московскому финансовому институту Т.Валовой, вызвала огромное раздражение в этом банке. В заметке говорилось о неэффективности наших валютно-финансовых механизмов взаимоотношений с зарубежными странами.
Председатель Внешэкономбанка Ю.Московский даже «расписал» ее своему внутреннему куратору от КГБ с просьбой разобраться, что это за Б.Г.Федоров и кто за ним стоит. Затем мне позвонил приятель (мы вместе учились в институте) и сказал, что комитет ВЛКСМ Внешэкономбанка хочет обсудить заметку на заседании чего-то вроде экономического клуба. Я, разумеется, пришел, не подозревая подвоха.
Комната была забита начальниками отделов, присутствовали даже несколько начальников управлений и заместитель председателя банка В.Хохлов (ныне председатель Международного банка экономического сотрудничества). Перед каждым лежала ксерокопия моей заметки, и все они начали дружно, распределив роли, на меня «наезжать», обвиняя во всех смертных грехах.
Ничего у них не получилось. Я стал успешно «нападать» на всех по очереди, и нервы у некоторых «патриотов» банка не выдержали: некоторые даже вышли в раздражении из комнаты. Помню, за спиной у меня непрерывно «шипела» и возмущалась женщина-ветеран.
То было время великой свободы, которая зачастую противоречила здравому смыслу. Эту свободу привнес первый президент России Борис Ельцин. Взбалмошный самодур и жесткий политический лидер, сложный и противоречивый человек. О том, каким был Борис Ельцин, как принимались политические решения, повернувшие ход истории страны, вспоминают люди, входившие в круг самых близких, доверенных лиц: его пресс-секретарь (Павел Вощанов), первый помощник (Лев Суханов), министр финансов (Борис Федоров), близкий друг (Михаил Полторанин) и начальник службы безопасности президента (Александр Коржаков) рисуют сложный и многогранный портрет не только «царя Бориса», и но и целой эпохи.
Для России закончилось десятилетие Бориса Ельцина, которое было чрезвычайно бурным и неузнаваемо изменило облик нашей страны. Нам есть что вспомнить. А для того, чтобы лучше понять будущее России, надо попытаться беспристрастно проанализировать события последних десяти лет. Пылкому любовному роману России с Западом пришли на смену серые соседские будни, к которым оба партнера оказались не готовы. Что делать – пора говорить правду.
«Страна должна знать своих героев» — эта мысль заставляет нас обратиться к истокам преобразований, не только лишивших народ надежды на «светлое будущее», но и оставивших страну, занимавшую по уровню экономического развития второе место в мире, без какой-либо привлекательной исторической перспективы. В условиях, когда все большая часть населения формируется в условиях отсутствия исторической памяти, как нельзя более актуальным обратиться к истокам реформ и преобразований, сделавших реальной постановку вопроса о сроках прекращения существования России как самостоятельного государства.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.