1. Pig In A Poke - [12]

Еврей, который не любит раскрывать свое имя. Мариуполь, Украина, сентябрь 2015 года

Он вырос в селе на Черкащине, где воздух был чист и прозрачен, а потому не любил этот промозглый город, с улицами, насквозь пропитанными едким смогом заводских выбросов. По своей воле в жизни сюда б не ездил, но после дембеля и реабилитации работу найти было совсем не просто. Вот и приходилось крутить баранку, гоняя разные попутные грузы куда прикажут.

В тот жаркий сентябрьский вечер он сидел в прибрежном кафе, с началом войны ставшем неофициальным пресс-клубом для журналистов. Про это место нашептал ему в Киеве знакомый бармен, плюс посоветовал, к кому и как обратиться. В городе он завис на пару дней, ожидая подгрузки, а деньги лишними не бывают.

Она подошла к нему часов в девять вечера. Высокая худая блондинка. Не модельная внешность, но вполне ничего. Длинноволосая, в очках, прикид «тактический» — штаны олива, зеленая футболка, легкая курточка-китель, на ногах, правда, не берцы, а кроссовки.

Присела напротив без приглашения.

— Я Инга. Мне сказали, что ты воевал в этих местах? Я хочу делать репортаж из Широкино. Мне нужен сопровождение…

Так и есть, иностранка. Акцент какой-то прибалтийский...

— Да, могу туда отвезти. Но у меня нет машины.

— У меня есть. «Гран чероки». Устроит?

— Машина здесь?

— Да, на паркинг...

— Пошли смотреть.

«Гран чероки» оказался старой колымагой с левыми прибалтийскими номерами. Но это и к лучшему, таких здесь навалом. Завел, проехался. Движок и ходовая вроде нормально, остальное уже как получится. Он возвратился к месту, где ждала девушка. Вылез из машины, спросил:

— Сколько?

Инга назвала цифру, которая раз в пять превысила его самые смелые ожидания. Однако прозвище свое он получил не случайно. Еврей не был бы Евреем, если бы вот так сразу и согласился.

— Плюс все затраты, завтрак и ужин, — правильно расценив его молчание добавила девушка. — Поймите, я ведь тоже рискую. Если не удастся сделать хорошие фотографии, которые у меня купят, я просто потеряю все деньги.

Риск потерять деньги для Еврея был не самым опасным фактором предстоящей поездки. Но он благоразумно предпочел об этом не распространяться.

— Завтра утром устроит?

— Да, конечно! — девушка не скрывала радости.

— Вас сколько будет?

— Я одна.

— Каска, бронежилет есть?

— Нет…

— Хорошо, я достану.

Он позвонил сперва на базу «Днепра» комроты, с которым воевал здесь еще в феврале, добазарился про защиту. Их ребята как раз стояли в Широкино на ротации, так что с ходу решил вопрос с паролем и проездом сквозь блокпосты. Цена вопроса — две нормальных разгрузки, которые он завтра же закажет в проверенном интернет-магазине.

— Я могу заплатить ужин… — неуверенно сказала Инга.

Еврей всей душой поддерживал женское равноправие, хотел есть и не возражал.

Ужин затянулся, а после двух стартеров — Инге «Маргариту», ему текилу — перерос в локальную пьянку. Инга, хотя и старалась не подавать виду, заметно нервничала, потому довольно быстро и качественно набралась. Полиция в Марике работала четко, пришлось оставить на стоянке под охраной «чероки» и везти работодательницу в небольшой частный отель, где она остановилась.

Он обычно не был с девушками таким борзым, но в этот вечер словно бес вселился. Целоваться они начали еще на заднем сиденье старой «шестерки». Провожая «до двери, как бы ничего не случилось», Еврей бесцеремонно вломился в номер, прижал Ингу к стене, стянул с нее курточку и футболку, начал целовать в шею — на большее не хватило роста. Дальше последовательность событий он помнил смутно — вот они целуются, а вот уже голые в постели. Инга не вставая порылась в кармане брошенных на пол брюк, протянула ему пакетик с презервативом, и понеслось…

Часа через два они, удовлетворенно-опустошенные, пили холодный апельсиновый сок.

Он вернулся к себе в хостел, как мог привел себя в порядок и немного выспался. С утра пораньше заскочил в «Днепр», взял защиту. Забрал с парковки кафе «чероки» и поехал в отель.

Брать аванс после вчерашнего было вроде бы неудобно, но Еврей принял протянутые доллары и спрятал их в карман кителя. Позавтракали в Сартане кофе и чебуреками. Расплатившись, Инга вела себя отстраненно, пытаясь делать вид, что прошлой ночи вовсе не было. Она была явно не поклонницей пикапа, но алкоголь, предвкушение поездки и ощущение опасности сделали свое дело, с кем не бывает. Еврей прикинул шансы на повторение бурного секса и в эту ночь, оценил их как весьма высокие, после чего обо всем забыл. Не на прогулку ехали.

Два блокпоста прошли без напряга, оставался крайний, на въезде в само Широкино, за которым начиналась простреливаемая зона. Но тут было проще, ребята стояли свои.

Он вспомнил прошлую зиму, когда десятого февраля, ни у кого не спросив, дислоцированные в Мариуполе добробаты зашли в бывший тогда ничьим поселок и сразу же оказались в огневом мешке. Их взвод был вместе с остальными выдвинут на помощь добровольцам и закрепился на «Маяке». Дальше — пять дней настоящей, страшной войны. И только потом, когда артиллерия замолчала, во время разведвылазки его ранили в ногу.

Воспоминания оборвала Инга.