007. Вы живёте только... трижды - [11]

— Мам, а почему Гарри дерётся с зеркалом?

— Потому что в его школе все сумасшедшие, Дидди.

Секунду спустя Бонд ощупывал холодную стеклянную поверхность; его противник подставлял свои руки с противоположной стороны, словно пытаясь не пустить Джеймса внутрь стекла. Но если это зеркало, то… Бонд осмотрел себя. Он был одет в неимоверно растянутую серую футболку, и, судя по ощущениям, его волосы вместо аккуратной короткой стрижки представляли собой свободную вариацию на тему причёски нерадивого электрика.

— Я… Это… Я?! — хрипло просипел Джеймс, в шоке наблюдая, как угловатый подросток по ту сторону стеклянной плоскости синхронно открывает рот.

— Ты это ты, Гарри, — ответил толстый подросток, хихикая, как девчонка. — Мама, сумасшедшие всегда такие забавные?

— Чёрт побери, да кто же вы такие?! — вскричал Бонд, разворачиваясь к родственникам на лестнице.

— Я Дадли, а это моя мама, твоя тётя, Петуния, — словоохотливо объяснил Дадли, наслаждаясь выражением замешательства на лице суперагента. — Ты, Гарри, совсем сбреднил, да? Полный псих?

— Дадли? Моя тётя? Гарри?! — тут до Бонда, наконец, дошло. — А кто я?

Так всё-таки, суперагент или школьник?.

На улицу опускалась ночь. Поттер сидел перед своим письменным столом, смотря на погружающийся во тьму город, и думал.

Он не был секретным агентом британской внешней разведки. Он не участвовал в захватывающих приключениях, не спасал мир, не разбирал на части атомные бомбы, не топил советскую подводную лодку у берегов Турции и не рушил раз за разом планы организации «СПЕКТР». Он был простым мальчиком с неуёмной фантазией и диагностированным диссоциативным расстройством идентичности, о чём его дядя с присущим ему тактом выразился «полный придурок». И он, оказывается, учился в школе-интернате «Стоунуолл Хай», где частью обычного дневного распорядка являлись побои и унижения. И куда он, безусловно, вернётся первого сентября.

По крайней мере, так ему объяснили горячо любящие его тётя и дядя. И у них были доказательства их слов: фотографии, на которых запечатлено его тело, начиная с годовалого возраста. Очки, купленные на имя Гарри Поттера, которые исправили проблему его зрения. Миссис Фигг, которая словоохотливо подтвердила, что регулярно сидела с Гарри.

Но доказательства выглядели хлипкими, а сама эта история изобиловала белыми пятнами. Например, она не объясняла, почему он помнит, что кожа рук премьер-министра слегка суховатая. Или почему он не имеет ни малейшего представления о жизни Гарри Поттера, хотя жизнь выдуманного им Джеймса Бонда целиком состоит из ярких воспоминаний, столь похожих на подлинные. Насколько он знал, при диссоциативном расстройстве идентичности одна личность не имеет никакого представления о мыслях, переживаниях и воспоминаниях другой, живущей в этом же теле. Если бы его дядя и тётя были правы, то о деятельности Джеймса Бонда, делящего с ним тело, Гарри мог узнать разве что из газет, но он никак не мог помнить, что ТВЭЛы ядерного реактора тяжёлые и горячие.

И уж тем более рассказанная дядей и тётей история не могла объяснить, почему он только что вслепую, в темноте, разобрал на части сломанную игровую приставку и собрал из деталей кустарный радиопередатчик. Она не объясняла, зачем ему пришло в голову настроить этот передатчик на частоту, находящуюся за пределами коммерческого диапазона, о которой заключённый в тюрьме мальчик не мог знать, но о которой знал агент с лицензией на убийство. Эта история никак не могла объяснить, почему Поттер отстучал в темноту короткую радиограмму, пользуясь азбукой Морзе, с которой Поттер никогда в жизни не сталкивался, а Бонд знал. История дяди и тёти не объясняла, каким образом Поттер подписался с помощью секретного идентификатора, о котором мальчишка не мог иметь никакого представления, но который гарантированно идентифицировал Бонда, правда, только на этой неделе.

«Похищен неизвестными. Подвергнут психологической атаке с целью разрушения и замещения личности. Похитители не заинтересованы в воспоминаниях, повторяю, опасности шантажа нет, попытка абсолютного уничтожения личности. Ожидаю заключения на нынешнем месте до первого сентября, с последующей транспортировкой в частную тюрьму. Требуется срочная эвакуация. Бонд».

Кроме того, история мистера и миссис Дурсль не могла объяснить, почему спустя десять минут Поттер получил ответ, расшифровывающийся согласно той же азбуке Морзе в осмысленный текст: «Сообщение получено. Если вам не грозит непосредственная опасность, оставайтесь на связи. Мы вырабатываем предложения. MI».

Может ли быть, что он в самом деле сошёл с ума, и полученные им сигналы — лишь плод его воображения? Разумеется. Как это проверить? Если он не может доверять собственным ощущениям, то чему он да может доверять?

И как объяснить столь странную библиотеку, собранную под половицей в его комнате? Почему Вернон был столь рад обнаружению этих книг, и, раз уж он так радовался, то зачем он немедленно собрал их и сжёг на заднем дворе?

Ум заходил за разум от попыток найти логичную причину всех этих нестыковок.

Поттер лёг на постель, не раздеваясь, и зажал во влажной от пота руке оголённые провода, покалывание в которых даст ему понять, что MI6 снова вышла на связь.