0 - Тёмная стена - [8]

-А что с ними?

-С кем?

-С местными.

-Ёбнутые они. В хлам. – Более детально объяснил охранник. Не увидев понимания, напрягся и добавил. – Охотники они, по лесу шастают. У нас как-то дёрнули трое, так мы не успели, местные их прикончили. Случайно вроде как, думали, лоси в зарослях шуршат. А это не лоси, это зеки наши горемычные, вот такая фигня…, - он воровато огляделся и со страхом в голосе добавил, - парни кто их нашёл, говорят, эскимосы эти штопанные, с ножами там сидели, сожрать их хотели.

-Эскимосы? Мы на северном полюсе что ли?

-Ну, нет, наверное. – Парень почесал тыковку. Задумался. – Не, я так, ну эскимосы, они не того, что в смысле вот такие. – И показал, зачем-то, большое что-то. А в том, что они дикие совсем. Я их боюсь даже. Вот, так что бежать ни-ни. А то пизда тебе, и вытащить не успеем.

Лёха кивнул – не верилось ему в эту речь ни на гран. Наверное, каждому новому сидельцу, рассказывают нечто подобное.

Он вошёл в барак, дверь за ним закрылась. Очень напомнило всё окружающие, общежитие университета. Или армейскую казарму, которую он как-то видел в видеоролике в интернете. Двухъярусные кровати, в два ряда, между ними просторный коридор. Пол дощатый, крашеный. Под потолком длинные плафоны ламп. Достаточно светло. Почему-то нет окон. У каждой кровати так же на два яруса, тумбочка. В самой дальней части длинного помещения, виднеются две двери, на одной прибита вырезанная из дерева, буква «М», на другой «П». Что это означает, он не понял. Да и времени подумать, у него, на данный момент, не обнаружилось – окликнули справа.

-Эй, паренёк, канай сюда.

Он повернул голову. Поставив тумбочку между двух кроватей, по обе стороны от неё, сидят люди в чёрной робе – точно такой же, какую выдали ему при выходе из больнице. Вещи, в которых он приехал, куда-то пропали – он так больше и не увидел их. Пластиковый пакет с личными вещами, умудрились потерять при пересылке, на новое место.

Но это было позже, а сейчас ему требовалось срочно «канать» в указанную сторону. Каким-то внутренним чутьём, он понял, что окликнули его не простые люди. А может, на автопилоте сложил два и два – все на работе, а тут пять человек сидят и в карты режутся. На деньги причём. Он подошёл к кроватям и встал в проходе.

-Да чё стремаешься? Присаживайся. Поговорим. – Пожилой мужчина с наколками-перстнями, указал на место на кровати рядом с собой.

Он сел, стал смотреть на них, они на него. Четверо в возрасте. Один из них, почти старик. Пятый очень худой, почти дистрофик, довольно молод – в отличие от остальных, его глаза поблёскивают. Что именно в них там сверкало, Лёха не понимал, но чувствовал, что именно этот человек, опаснее всех остальных. Он казался этаким раненным волком в стае, традиции соблюдает, уважает тех, кого должен, но только тронь, хотя бы и нечаянно – разорвёт на куски.

Говорил самый старый из них, тот же, что позвал его.

-Слышали мы, за что тебя. – Старик усмехнулся, продемонстрировав белые, идеально ровные зубы. Его сосед тоже улыбнулся – зубы жёлтые, с чёрными жилками. Какие разные бывают у жизни лица, однако. – Так что парень, благодарность тебе наша и за краснопёрку и за сук, которых ты покрошил. Особо за ту суку, что сдохла. Молодец, таких как ты, мы уважаем. – Старик протянул ему руку, Лёха ответил на приветствие. После короткого кивка старика, остальные повторили сей распространённый в гражданской жизни ритуал приветствия.

-Но за наркоту, это паря, конечно косяк. – Трое из четверых, глянули на старика, прочитать смысла взглядов Лёха не смог, а вот старик легко понял, что в них было. Поморщился он, потом махнул рукой и улыбнулся. – Раньше, когда молодой я был, был бы конечно косяк…, эх, как времена-то меняются, а? – Лёха осторожно кивнул. – Но не парься, косяк, да и не косяк. Ничего стрёмного, просто пятнышко на репутации, вот такое. – И показал пальцами что-то размером с монетку в пять копеек. Ты вот что паря, если кто наезжать будет не по делу – отсылай ко мне. Понял? Корень погоняла моя. За барак отвечаю я. Если что, я скажу за тебя.

-Спасибо. – Ответил Лёха, с заметной благодарностью в голосе.

А они почему-то, стали улыбаться, глаза сверкнули весёлостью.

-Ты так не говори. – Спустя полминуты сказал Корень. – За спасибо, ебут красиво. Гы. Благодарен если – так и говори, без всяких спасибов. Понял?

-Да, понял. Но я не очень хорошо знаком, как бы это сказать? Со слэнгом.

-С чем? – Не понял один из четверых.

-Слэнг. – Сказал другой, задумчиво почёсывая затылок.

-Не знаю такого, из мужиков или блатной какой? – Добавил ещё один.

-Слэнг, это особая форма речи, в какой-либо субкультуре. – Пояснил им Лёха.

Помолчали задумчиво. Потом худой заговорил.

-Корень, объясни. Он нас сейчас как-то огорчил некрасиво или это что вообще?

-Остынь Худой. – О как. Оказывается, комплекция парня, стала его же именем. И так оно в жизни бывает. – Он про феню говорит.

-А…, а чего так чудно-то? – Изумлённо молвил Худой.

-Чего-чего, а ты сам-то по фене ботал, когда на малолетку приехал?

-Ну…, - парень неуверенно пожал плечами, - так, чутка, но не особо.

-Ну, вот и он по первоходу, не вкупается нихрена. – Старик повернулся к нему, хлопнул по плечу. – Ты паря больше молчи, осматривайся, не косячь, живи правильно. Уважение наше при тебе, за дело уважение. За дело же его и потерять можешь. Понял? – Лёха снова кивнул. – Как пообвыкнишься, мы с тобой пообщаемся снова. А может, и нет. – Старик улыбнулся, глаза его сверкнули какой-то холодной искрой. – От тебя зависит, как ты срок тянуть будешь.