0 - Тёмная стена - [4]

-Хи-хи.

-Кто сказал? – Резко развернулся он, бросая сумку со спортивным снаряжением на пол.

-Конь в пальто. – Буркнул плакат, с Емельяненко. Спортсмен с плаката насупился, поиграл мышцами. – Видал? Вот хуй ты, когда таким станешь, молокосос. Ишь чего удумал!

-Мммм…

-Чё мычишь? – Рыкнул Ван-Дамм, поправляя чёрный пояс. – В моё время, таких хуеплётов, я одним пальцем гасил.

-Ты по-русски... – Проблеял он в ответ.

-Так ты на типографию глянь, вон, - Ван-Дамм показал пальцем на угол плаката, - видишь? Липецкая. Это что вообще за дыра ещё такая? Ууу, ненавижу вас, краснопузые коммунисты!

-Вы зивотное. – Заявил Ояма, прищурив свои и так узкие глаза. – Вы все грязные зивотные.

-Хи-хи.

-И эта китайская свинья, тозе. – Ояма ткнул пальцем в сторону плаката с Брюсом Ли.

Они начали ругаться, как-то забыв о его присутствии. Попытался игнорировать, поспать, но спор перешёл на повышенные тона. Ояма обещал всем надрать задницы, как только найдёт способ вылезти из своего плаката. Брюс Ли держался за живот от смеха. Ван-Дамм зачем-то плюнул в Емельяненко, метко плюнул - прямо в глаз попал. Спортсмен немедленно взбесился и, не сумев вылезти из плаката, то же в него плюнул…

Казалось, всё потеряно и осталась у него одна дорога – прямо в дурдом. Но стоило избавиться от плакатов, перестать посещать секцию и всё наладилось, он снова жил нормальной жизнью, больше никаких признаков сумасшествия. Однако что он явно безумен, сомневаться больше не приходилось. Но ложиться в дурдом, если есть способ хоть как-то бороться? Да ни за что! И он поступил так же, как в первый раз – сменил поле деятельности. Ведь это сработало однажды, должно было сработать снова. И получилось, конечно…

Надо было всё-таки в армию податься. Надо было. Но! Если там свихнёшься – там ведь оружие, там не клуб по интересам. А если на танке служить начнёт и его замкнёт? Пальнёт в говорящий бункер, а там людей десяток.

Он выбрал первое, что пришло в голову – прибыльный, слегка криминальный, но не особо пыльный бизнес. И ведь неплохо получалось, договорился с нужными людьми, узнал, кому и сколько нужно платить, почти наладил свою не совсем законную торговую сеть!

Эх, и всё коту под хвост…, Жека, сука ты штопанная…, а может к лучшему? Может уже пора менять поле деятельности? Но, хотелось бы, конечно, что б было оно не так болезненно.

Минут десять, он полз к туалету. Соседи по своеобразной камере, спят на полу, он же ползёт, упорно, изо всех сил. Ещё немного…, наконец-то…, чуть в дырку не упал. А там бегут по шпалам рельсы две…, надо же, две их, смешно как…

-Держись. – Говорит Фиксатый, поднимая его за локоть. Он отвечает тихим воем – всё болит, даже простые движения, причиняют сильнейшею боль. – Я помогу, делай что хотел.

Когда всё кончено, Фиксатый отводит его обратно, садится рядом с Кепычем. Тот протягивает ему свёрнутую в квадратик банкноту. Он угрюм и в тоже время весел – и так бывает.

-В натуре духарик. Не ломается типок. Держи. – Фиксатый с улыбкой берёт деньги. – Слышь, братан, давай забьёмся ещё разок? Отыграться хочу.

-На что?

-Ставлю что его блатные к себе подтянут.

-Хех. – Фиксатый качает головой, потом говорит. – Не, на это не буду. Сам думаю так же. Мусорёнка хлопнул, статья козырная. А зашквар по тухлянке походу не грозит, пацанчик чёткий.

-Ну бля…, ну тогда давай забьёмся, что он полностью оклемается.

-В смысле?

-Ну, на зоне он через месяц максимум, полностью оклемается.

-Да ну. – Фиксатый махнул рукой. – Ты глянь на него. Он реально кровью ссал. Если и выживет, на аптеку всю жизнь работать будет. А аптека там хуйня, так что сдохнет он по итогу. Блатные вовремя подтянут – живой останется, вполне может быть. Но инвалидом, без вариантов.

-Ну что? Забились?

-Давай.

А потом снова всё затянуло пеленой…

Очнулся от тихого разговора товарищей по этапному поезду. Попытался медитировать, как учил тренер по карате. Вроде полегче стало, хоть и провёл он это всё не сидя на коленях с прямой спиной, а валяясь на полу как старое пальто в чулане. Великая всё-таки это сила - сила самовнушения…, двигаться, пока не рисковал. Боль поутихла, медитация немного помогла её унять, но он не обманывался – это всего лишь самообман. Боль по-прежнему грызёт тело, просто он убедил себя, что её нет. Отвлечёшься немного, и опять всё тело ломить будет. Хотя его и так ломит, но всё же не столь сильно как минуту назад, сейчас можно и потерпеть…, сейчас бы обезболивающего ведра этак два. И от головы что-нибудь. И для памяти желательно тоже.

Он не мог вспомнить почти ничего, что происходило перед посадкой в поезд. Большой кусок воспоминаний словно пропал. Может, его вовсе на носилках притащили сюда, бросили в бессознательном состоянии и всё. Потому память и не отзывается. А может, по башке приложили так сильно, что провалы в памяти теперь навсегда. Скоро узнает, дней через пять-шесть…, если раньше не загнётся.

Снова стала подкатывать боль, эффект медитации, едва мысли перешли на другие вещи, стёрся. Но вот что интересно – слушая голоса сокамерников, он словно бы засыпал, получилось нечто вроде медитативного эффекта. А когда вник в разговор, даже голова заработала получше. Говорили они про этот вагон. В не литературных выражениях, не стесняясь в словах. Оно и понятно – про местный подозрительный туалет речь шла. Сейчас у него возникла мысль, что это странно глупо, делать просто дырку в полу поезда. Конечно, «параша», все дела, но если это путь к свободе, почему бы и нет? Вылез в неё, под вагон заполз, ухватился там за что-нибудь, а как поезд замедлится - бряк и упал на шпалы, ничком лежишь, не шевелишься, активно молишься, что б у вагона на днище выростов никаких не было, а то размажет пол шпалам, как масло по куску хлеба. Если повезёт, удачно упадёшь и днища вагонов достаточно высокие - останешься живой и получишь неплохой шанс сбежать. Когда искать начнут, ты будешь уже далеко.