--------- - [41]

Совник промолчал — он, после рассказа Вари о том, как в одном селе обнаглевшему князю, указали на его несправедливо грубое обращение путём перерезания глотки, даже мысли допустить не мог о безкультурном отношении к этим милым, очень добрым людям. Тут надо быть предельно понимающим, вежливым и, конечно, добрым. Тут у всех оружие в руках, даже у подростков. Хочешь, не хочешь, а придётся быть светочем высокой культуры, потому как альтернатива — однажды ночью, проснуться с лезвием в глотке.

Когда добрались до домика выбранного Михой для него, Совник приуныл слегка — его шальная мысль на тему: какой же дом тут может считать лучшим, оказалась полностью верной.

— Ну? Как тебе? — С некоторым беспокойством спросил кузнец, хлопнув ладонью по углу дома.

— Прекрасно. — Ответил Совник, криво улыбнувшись — так и есть, весь дом оббит резными досками, причём хаотично. Тот, кто это делал, искренне хотел украсить свой дом, но о прекрасном, имел самое смутное представление. В итоге получилось тяп-ляп в квадрате… помноженном на функцию экстраполярной геометрической прогрессии… в системе координат по убыванию в теоретическое гиперпространство… что? Что это за хрень он сейчас подумал?

— Ты ещё внутри не был! Пойдём князь!

Он и пошёл, выбросив прочь непонятные мысли… в угол дома врезался, об куст какой-то запнулся… не получилось что-то выбросить всё это из головы…

Что это за набор слов только что был? И почему вместе с ним, пришёл образ страшной комнаты, погружённой в полумрак, из коего светились разномастные экраны, приборные панели, какие-то строчки данных бегут по ним…

Совник вдруг подумал, что память ему не так уж и нужна. Сейчас ему стало как-то страшно вспоминать. Что вот это за комната? Что значат слова, пришедшие на ум? Что за всем этим кроется?

И сможет ли он пережить все эти воспоминания… что если, он не случайно потерял память? Что если, он сам что-то такое сделал, что б стереть свои воспоминания?

Почему-то, прошиб холодный пот, возникло чувство удовлетворения, словно он некую загадку раскрыл и добрался до кусочка истины… вспоминать что-либо, расхотелось абсолютно.

Как во сне дошёл до двери и вошёл внутрь, вместе с Михой.

Только внутреннее убранство жилище вывело его из ступора. Как ни парадоксально, но очередным ступором. Совник замер у порога и с удивлением стал осматриваться. Сам дом ничем не отличался от дома Михи. Так же две комнаты, разделённые тонкой дощатой стеной, одна громадная, друга поменьше. Так же стоит мебель из струганных досок, правда без всяких украшений. А вот на стенах, резных досок в избытке. Как и снаружи набиты как попало, без всякой системы.

У несущей стены, слева от двери, стоит каменная печь, с металлической плитой. Вот этого в доме Михи не наблюдалось. Или просто не обратил внимания?

— Тут раньше Сер жил. Он семьёй не обзавёлся, всё один, да один. Со странностями был. — Миха хлопнул ладонью по плите и ухмыльнулся. — Печь не он сделал, это ещё до него. А кто поставил я и не помню. Этот дом один из самых старых. Печь поставили, когда ещё зимой холода были. Так-то уже из всех домов их убрали, мешаются только. Мы уже давно поменьше печурки используем, да попроще. А дом этот Совник — он как ты, как человек меча! Клянусь своим резаком! Сколько себя помню, этот дом всегда тут стоял. Пол села сгорит, а он целёхонек — как заговорённый. Только брёвна всё ж переложили, когда в соке ползунов вымачивать их стали… — Тут он смутился и кивком на потолок показал. — Крышу не перекладывали. Так что если дымом потянет, мало ли? Подземники далеко свои штуковины кидают, так ты сразу на улицу беги. Тут только потолок переложили, крыша та, если что, так сразу, как факел вся сгорит.

Совник хмыкнул как-то неопределённо. Миха нахмурился и добавил.

— Ну и зря. Если крыша вспыхнет, потолок-то всё равно выдержит. Не сгорит хоть как. Крыша раньше в пепел превратится, чем доски на потолке загорятся. А крыша что? Её и заново справить можно. Чай не весь дом перестраивать, весь хоть как не сгорит… но ты, если что, лучше сразу беги отсюда. Да, вот так вот… но ты не переживай, дом крепкий. Если что, на улицу-то успеешь…

Он замолчал, губами пожевал, прошёлся по домику, взял со стола стопку старых пожелтевших бумаг, насупившись, поскрёб их зачем-то пальцем, тряхнул головой и сказал.

— Еду тебе скоро принесут, на пару дней вперёд. Ты князь можешь вовсе не переживать за это. И приготовим и накормим, только спиртного не дадим. Ты уж извиняй, но только по праздникам. — Он нахмурился, положил бумаги обратно, стал пальцем катать по столу резную фигурку, изображавшую человека с топором. Тут вообще личных вещей много осталось. Видимо, когда прежний жилец погиб, его дом просто обходили стороной. Селение жило просто, всё, что есть у одного, есть и другого. Исключение составляли, наверное, только такие люди как Миха, занимавшиеся каким-либо ремеслом. Вот и не тронули дом безвременно погибшего парня.

— Ну, я пойду. Вещи эти теперь твои, можешь их выбросить. — Тут Миха, ничуть не сомневавшийся в том, что именно так Совник и поступит, добавил. — Только от забора подальше отойди. Не зачем в селе мусорить. Или в огороде закопай. Удобрение никакое, но всё ж тоже разлагается.