Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.Вот Лондон – огромный, имперской славы город.Париж – чарующий, волшебный сон!Нью-Йорк – гудящий Вавилон, законодатель мод…Иерусалим – миф.Миф сокровенный.
Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.Вот Лондон – огромный, имперской славы город.Париж – чарующий, волшебный сон!Нью-Йорк – гудящий Вавилон, законодатель мод…Иерусалим – миф.Миф сокровенный.
Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.Вот Лондон – огромный, имперской славы город.Париж – чарующий, волшебный сон!Нью-Йорк – гудящий Вавилон, законодатель мод…Иерусалим – миф.Миф сокровенный.
"Эти две старые повести валялись «в архиве писателя» – то есть в кладовке, в картонном ящике, в каком выносят на помойку всякий хлам. Недавно, разбирая там вещи, я наткнулась на собственную пожелтевшую книжку ташкентского издательства, открыла и прочла:«Я люблю вас... – тоскливо проговорил я, глядя мимо нее. – Не знаю, как это случилось, вы совсем не в моем вкусе, и вы мне, в общем, не нравитесь. Я вас люблю...»Я села и прямо там, в кладовке, прочитала нынешними глазами эту позабытую повесть. И решила ее издать со всем, что в ней есть, – наивностью, провинциальностью, излишней пылкостью..
Добро пожаловать
Наш сайт использует куки для сбора анонимной статистики.
