Владимир КУЛЬЧИЦКИЙ
ЗВЕЗДНЫЙ ПАТРУЛЬ
Лауреат Нобелевской премии Энрико Линеен вот уже несколько месяцев не покидал своего жилища. В последнее время Линеен чувствовал себя вполне удовлетворительно, но в Исследовательском центре не торопились подключать ученого к делу, считая, что Линеен еще не окреп после автокатастрофы. Вскоре Линеен понял, что оказался выставленным за двери Центра, правда, со всеми почестями. В Центре не могли простить Линсену его подписи под Воззванием к ученым мира прекратит* любые исследования по высвобождению колоссальных энергий из легких элементов.
Но Линеен был даже рад вынужденному безделью. Целыми часами он ровнял белый песок на тропинках небольшого парка, стриг ручной косилкой траву на газонах, рыхлил землю под могучими папоротниками, фонтанами выбивавшимися из-под земли. Линеен много сделал для того, чтобы все вокруг напоминало далекую родину, которую еще в прошлом веке покинули его предки, оставив в финских лесах скромную усадьбу и небольшое поле, которое, должно быть, давным-давно заросло ольхою и березняком. Свое жилище Линеен построил по образцу старых усадеб финских помещиков. При строительстве возникли трудности с черепицей. Оказывается, ее нигде не производили.
Но во время очередных маневров, проходивших на Балтике, Морское ведомство скупило черепицу с нескольких хуторских построек и преподнесло в качестве презента преуспевающему ученому, чьи невероятные открытия укрепляли международные амбиции американских генералов и политиков.
Линсену нравилось смотреть издалека на свой дом: готический треугольник крыши, узкие стрельчатые окна; бросались в глаза каменный забор, тяжелые ворота и бревенчатый подъемный мост, переброшенный через небольшой ров. В неспокойное время, когда даже на улицах Городка Ученых можно было услышать автоматные очереди, куда лучше чувствовать себя за полуметровой стеной из красного кирпича, нежели в изящных виллах из стекла и металла, в которых жили творцы земных солнц. В последнее время уютная крепость перестала спасать старого ученого. Он все острей начинал ощущать свое одиночество. Линсена уже не радовали вечера, когда он, уютно устроившись у камийа, неспешно шелестел газетами, которые рассказывали о бурях и невзгодах стремительной жизни, щадившей маленький замок и его обитателя.
Ради науки Линеен не заводил семьи. И вот теперь, когда он изредка видел играющих детей, его охватывала непонятная печаль. Ему хотелось подойти к детям, погладить их по головкам и спросить, кто они и откуда? Как воспринимают этот мир?
Что чувствуют, когда видят солнце? Чего они хотят? Какой сделают землю? Разумеется, старый ученый не задал ни одного из этих вопросов: дети были чужими и далекими, как прожитая жизнь. С некоторых пор Линеен стал ловить себя на том, что при виде детворы ему перехватывает горло, становится трудно дышать. Он неожиданно начинал представлять, что произойдет, если вспыхнет над землей "фиолетовое солнце", сброшенное с военного спутника. Ученый гнал от себя видения конца света и, успокоившись, радовался, что нет у него ни детей, ни внуков. Свой век уже почти дожит. На посиделок и врачей денег хватит. Что произойдет потом, уже не так важно...
В один из осенних вечеров, когда Линеен особенно остро ощущал свое одиночество, он не без содрогания прочел в "Нью-Йорк таймс" о самосожжении буддийского монаха, выступившего против войны. Линеен долго смотрел на фотографию пожилого и совсем лысого человека. Лицо монаха было изборождено глубокими морщинами. Неподвижный взгляд не позволял угадать характер самоубийцы. Не лицо, а маска. Рядом помещался другой снимок. Монах облил себя бензином и вошел в огонь. Собственно, был виден только многометровый столб огня, взметнувшийся в небо. Фигуру монаха нельзя было различить, и обозначились распростертые руки, от которых поднимались вверх огненные крылья...
Да, костер, который изобрел Линеен, способен сжечь целые страны и народы. Ученый стал задумываться над своей странным образом прожитой жизнью, вызывать картины далекого прошлого в своей памяти. И вдруг перед его глазами возникло существо, чем-то похожее на монаха-тибетца. Сначала Линеен счел, что бритоголовое создание в серебристо-розовом хитоне - плод его воображения, галлюцинация, усиленная игрой огня в камине. Но вот складки ткани зашевелились. В полутьме пронзительно сверкнули глаза, и существо далеким, не совсем внятным голосом произнесло: "Разрешите пройти к Вам?"
- Но вы уже в моем доме?! Мало того, вас не могли остановить ни охрана, ни прислуга. Кто вы такой?.. - забеспокоился Линеен. - Денег дома не держу, ценностей не имею.
- Спокойствие, спокойствие, - раздался низкий голос. Опасность угрожает не вам, а вашей планете.
- Что вы хотите этим сказать?
- Слушайте внимательно. У меня мало времени. Я - Звездный Патруль.
"Наверное, сумасшедший", - подумал Линеен и хотел было взяться за колокольчик, чтобы вызвать прислугу.
- Не отвлекайте свой разум! - уже властно и твердо произнесло существо.
Линеен вздрогнул: "Это пришелец, читающий мысли!" В ту же минуту ученый ощутил странную тяжесть во всем теле. Виски налились свинцом. Мозг пронзила острая боль. Линеен как бы вновь пережил миг уже позабытой автокатастрофы.
