Звери Барсака

Стояли сумерки, когда доктор Джером добрался до замка великана. Он шел по сказочным землям со страниц красочных детских книг; царству неприступных горных вершин, крутых троп, ведущих к запретным высотам, и облаков, что подобно бородатым призракам следили за движением доктора с небес.

Сам замок был сотворен из снов. Черты кошмара преобладали в могучей серой громаде, вздымающейся обломанными зубцами на фоне угрюмого, кровенеющего неба. Промозглый ветер пропел свое странное приветствие, когда доктор направил свой шаг к крепости на вершине холма, над главной башней которой всходила осенняя луна.

Когда луна обратила свой взгляд на замок и бредущего к нему человека, раздался оглушительный шум, и от стен замка отделилась черная туча, с визгом взмывшая в небо. Ну, конечно же, летучие мыши. Последний штрих к фантастической картине.

Доктор пожал плечами. Пройдя через вымощенный каменными плитами и заросший сорняками внутренний двор замка, он остановился перед большой дубовой дверью.

Сейчас ударит дверной молоток… дверь медленно откроется, скрипнув петлями… и в дверях вырастет высокая, костлявая фигура… «Рад приветствовать, незнакомец. Я граф Дракула».

Доктор Джером ухмыльнулся. Ну и чертовщина, подумал он.

Но фантазии улетучились, лишь стоило доктору вспомнить о Себастьяне Барсаке. Возможно, это и мог быть замок великана, но Барсак великаном уж точно не был.

С этим застенчивым маленьким толстяком доктор подружился девять лет назад, в Сорбонне. С тех пор их пути разошлись, но доктор Джером никогда не мог бы представить своего давнего приятеля в роли владельца замка с привидениями.

Нельзя сказать, что у Барсака не было странностей. Он всегда отличался небольшой эксцентричностью, и его биологические теории и исследования были далеки от общепринятых. Но в одном Джером был уверен твердо – Барсак был слишком толст для вампира и слишком ленив для оборотня.

Тем не менее, было что-то странное в этом приглашении, пришедшем после трехлетнего перерыва в их переписке. В коротком письме давний приятель просил доктора приехать на месяц или около того, чтобы изучить некие экспериментальные данные. Впрочем, как раз это было вполне в духе Барсака.

В обычной ситуации, доктор Джером проигнорировал бы подобное внезапное предложение, но именно сейчас оно стало спасительным. Обстоятельства связали доктора Джерома по рукам и ногам. Его выгнали из Академии, он просрочил три выплаты по ренте и теперь – в буквально смысле – ему попросту негде было приклонить голову. Распродав остатки своего драгоценного оборудования, он сумел пересечь Ла-Манш и добраться до Замка Барсак. Месяц в настоящем замке со старинным другом – это могло стать началом чего-то нового.

Так что Джером решил воспользоваться этой возможностью, пока та не исчезла. Именно поэтому он теперь решительно ударил дверным молотком, наблюдая, как с негромким скрипом распахнулась дверь.

Шаги. Тень. И следом…

– Рад видеть тебя! – Себастьян Барсак обнял старого друга на французский манер и с шумной галльской восторженностью.

– Добро пожаловать в Замок Барсак, – сказал коротышка. – Должно быть, путь от железнодорожной станции был утомительным? У меня нет слуг, так что позволь мне самому проводить тебя в твою комнату. И после того, как ты приведешь себя в порядок, мы поговорим. Идет?

С сумками в руке, доктор Джером с трудом поднялся вверх по крутой винтовой лестнице, преследуемый неумолкающей бессвязной болтовней. Он нашел свою отделанную дубовыми панелями комнату, был проинструктирован о таинствах работы древнего механического душа и, наконец, оставлен в одиночестве для того, чтобы умыться и переодеться.

За все это время у него совсем не было возможности привести свои мысли в порядок. Она появилась лишь позже, когда – после неожиданно приличного ужина в небольшом зале внизу – Джером опустился в мягкое кресло и смог рассмотреть своего хозяина.

Они переместились в гостиную, зажгли сигары и устроились перед благодарным теплом, исходившим от каменного камина, цветок пламени в котором отодвигал прочь тени в комнате. Усталость доктора Джерома улетучилась, и он чувствовал себя взбодрившимся и ожившим.

И когда Себастьян Барсак начал рассуждать о своих последних работах, Джером воспользовался возможностью разглядеть своего друга.

Коротышка Барсак определенно постарел. Он был полный, но скорее дряблый, чем упитанный. Темные волосы отступали с его круглого лба, а подслеповатые глаза смотрели сквозь необычайно толстые стекла очков. Его речь была полна восторженности, но движения маленького лорда Замка Барсак казались вялыми. Однако из того, о чем он говорил, доктор Джером пришел к заключению, что в своей сути Барсак остался прежним.

– Итак, я занимался этим девять минувших лет. Вся моя жизнь с того момента, как я покинул Сорбонну, была посвящена одной цели – поиску способа установить связь между человеком и животным через изменение клеточных структур мозга. Предмет моих изысканий – эволюция отдельного животного в течение его жизни. Так как же это сделать? Все просто! Стоит лишь признать тот факт, что человеческая душа делима.