Кафэ «Брюссель», насыщенное светом, звуками, смесью терпких духов и запаха разгоряченных тел, было полно праздной толпой.
Трещал, свистел, пиликал джэс-бэнд. Музыканты, размалеванные негритосами, кривляясь, дико вскрикивали в такт сумбурной музыке. Старые танцы забыты. На смену им явились танго, фокстроты, чарльстоны — детища современной жизни, столь же похожие на салонный танец, как панельная дева на монахиню.
Возбужденные сладострастными движениями, пары медленно извивались между столиками. Шаркающие ноги переплетались коленами. Кавалеры прижали своих, словно падавших навзничь, дам так плотно, что большей близости мешали только одежды. Безмолвные зовы, казалось, звучали в каждой паре:
«Отдайся мне, ты так прекрасна! Как пленительно гибко твое тело и уста твои опаляют меня зноем страсти! Я хочу тебя!..»
«Попробуй! Если сможешь взять — я твоя!..»
Элегантно обставленное кафэ большого приморского города славилось как излюбленное урочище местной и приезжей публики. Все, кого влекли пряные развлечения, стекались в «Брюссель». Недурная кухня под управлением повара-француза, первоклассные номера программы на эстраде и неисчерпаемые возможности в области кратковременных интрижек были к услугам посетителей. Женская красота всех национальностей и оттенков собрана здесь пышным букетом. Дамы из общества, манерами и туалетом стремящиеся походить на кокоток и доступные жрицы любви, с миной чопорной лэди, попадаются сплошь и рядом. Неопытный искатель приключений может впасть в жестокую ошибку. Революционная переоценка ценностей и результат ее — всеобщее обалдение, перепутали все понятия, стремления и потребности, стерли все грани. Порой не отличить купца от жулика, аван-тюриста-провокатора от джентельмена и не знаешь, где конец семейной добродетели и начало разврата дома свиданий.
Был первый час ночи под воскресенье, разгар легкомысленных удовольствий, завтра — день отдыха и спать можно до одури. Большой зал модного кафэ вмещал не одну сотню жаждущих веселья. Одни уезжали в поисках других ощущений, вливались новые лица. Суетливо порхали кокетливые кельнерши, залихват-скн наяривал джэс-бэнд. Было шумно, дымно, полупьяно.
В углу, полускрытый раскидистой пальмой, сидел за столиком бритый шатен, лет сорока. Окончив ужин, он лениво потягивал: зеленоватый ликер, запивая глотками черного кофе. Рассеянно наблюдая танцующих, он встрепенулся от неожиданности. Его взгляд задержала новая пара: худощавый брюнет и рыжеволосая красавица с тонким, классических линий слегка подрисованным ртом, с брошью — золотой паутинкой, привлекла его внимание. Не отдавая себе отчета в том, чем могла заинтересовать его эта пара, он продолжал наблюдение за нею. Чем-то знакомым повеяло от фигуры дамы с золотой паутинкой на груди. Напрягая память, он уловил одно характерное движение головы рыжеволосой красавицы и, вдруг точно завеса спала с его глаз. Далекое прошлое. Усадьба на берегу Волги. Он — студент, репетитор балбеса-лицеиста. Она — подросток, дочь генерала Томилина, владельца усадьбы. Да… да, несомненно она, Дина Томилина. И золотая паутинка, ее любимая брошь, подарок бабушки.
Дина, Дина! Весна любви… Первое чистое, робкое чувство. Полуслова, полунамеки, полужатия рук. Трепет юных неискушенных сердец! Кто она теперь? С кем? Как попала сюда?
Под наплывом воспоминаний он не заметил окончания танца. Волнуясь, ища глазами Дину, он увидел ее с кавалером за столиком в противоположной стороне зала. И тотчас его поразило нечто новое. Невдалеке от них сидела компания из двух мужчин и дамы, зорко следящих за Диной. Какая-то связь существовала между ними. Помимо интереса к Дине, в нем заговорило чутье профессионала. Это был известный в свое время агент уголовного сыска, волной большевизма выброшенный из России, Владимир Сергеевич Путин.
Время близилось к двум часам, сроку закрытия ка-фэ. Публика разъезжалась. Дина со своим спутником встали. Перешептываясь, двинулась и следящая за ними компания. Путин стремительно пробрался к выходу, наскоро накинул пальто и едва успел разглядеть с подъезда удаляющийся светло-серый лимузин. Интригующая его троица, торопливо сев в ауто, покатила следом. Путин вскочил в первое свободное такси и помчался за ними.