Майское солнце, заливая Париж бриллиантовыми лучами, делало город еще краше. Через громадное окно своего кабинета Джон Дорн, шеф французского отделения ЦРУ, любовался изумрудной листвой деревьев, красивыми девушками в нарядных костюмах и запруженной, как обычно, толпой народа площадью Согласия. Весь его вид излучал довольство.
Бросив рассеянный взгляд на несколько досье, веером разложенных на столе, и отметив, что ничего срочного в них нет, он удобнее устроился в кресле и снова повернулся к окну.
Прослужив тридцать девять лет в ЦРУ, Дорн в свои шестьдесят шесть был еще довольно крепким мужчиной и имел все основания гордиться своей карьерой. Он занимал ответственный пост директора французского отделения ЦРУ – по существу, его уговорили продолжить свою деятельность, несмотря на то, что он уже давно перешагнул через пенсионный возраст. Это было несомненным доказательством, что его работа была и остается безупречной и он вправе считать себя здесь незаменимым.
Дорн был мужчиной небольшого роста, подвижным и немного смахивал на птицу. Из-за стекол очков без оправы живо поблескивали его глаза. Он больше походил на преуспевающего банкира, чем на шефа всесильной организации. Тем не менее это был хитрый и решительный директор чрезвычайно эффективной по своей деятельности организации, влияние и финансовое могущество которой были столь значительны, что только идиот мог не понимать масштабы и значительность его власти.
В тот момент, когда Дорн любовался девушкой в мини-юбке, пережидающей красный свет светофора, чтобы перейти улицу, и являющейся как бы живым воплощением этого весеннего утра, на столе зазвонил телефон.
Дорн недовольно поморщился. Телефон был сущим проклятием в его жизни. Всякий раз, когда он пытался воспользоваться предоставившейся минутой отдыха, звонок разрушал атмосферу покоя. Сняв трубку, он раздраженно произнес:
– Да?
Мэвис Пол, личный секретарь, доложил:
– Капитан О'Халлаген на линии. Соединить?
Капитан Тим О'Халлаген курировал действия всех секретных агентов ЦРУ в Европе, был правой рукой Дорна и его другом. Дорн вздохнул. Каждый раз звонок Тима возвещал об очередных неприятностях.
– Соединяйте… Слушаю, Тим!
– Доброе утро, шеф. Включите систему защиты от подслушивания.
Тон капитана не оставлял сомнений в серьезности сообщения.
«А ведь это действительно неприятности!» – с сожалением подумал Дорн, включая систему защиты.
– Сделано, Тим… Так что там у вас случилось?
– Я только что получил сообщение от Алека Хаммера. Это наблюдатель в аэропорту Орли. Он сказал, что Генри Шерман только что прилетел ночным самолетом из Нью-Йорка. Он загримирован и путешествует с фальшивым паспортом.
Дорн мигнул. У него мелькнула мысль, а не ослышался ли он. Ведь что ни говори, а шестьдесят шесть лет приличный возраст.
– Как вы сказали? Кто прибыл?
– Генри Шерман. Тот самый Генри Шерман!
Дорн вдруг почувствовал, как вся кровь бросилась ему в голову.
– Что вы здесь мелете? Подшутить надо мной решили, черт возьми!
– Генри Шерман только что покинул аэропорт Орли и направляется в Париж, – терпеливо повторил О'Халлаген.
– Но это же невозможно! Здесь какая-то ошибка! Шерман в Вашингтоне. Я…
– Я осведомлен, где он должен находиться в настоящий момент, сэр, но все же в это мгновение он приближается к центру Парижа. Хаммер в этом абсолютно уверен. Как вы помните, прежде чем поступить к нам на службу, Хаммер четыре года был личным телохранителем Шермана. Шерман имеет привычку размахивать руками и покачивать головой, и эти жесты столь характерны, что ошибиться невозможно. Этот человек носит усы, черные очки и прибыл туристским классом из Нью-Йорка. Здесь не может быть ошибки, Хаммер абсолютно уверен, что это действительно он. Алек является лучшим моим агентом и до сих пор не допустил ни единой ошибки.
– Но вам же известно, что Генри Шермана и днем и ночью охраняют агенты ФБР. Не успел бы он покинуть Вашингтон, как нас немедленно бы известили об этом. Нет, Хаммер ошибается…
– Увы, сэр, – в который раз терпеливо возразил О'Халлаген. – Существует и еще одна немаловажная деталь. Этот человек путешествует с паспортом на имя Джека Кейна. Этот Кейн весьма похож на Шермана. Генри раза два или три даже пользовался его услугами, чтобы отделаться от назойливых журналистов, которые порядком досаждали ему. К тому же по непонятной причине Кейн отпустил усы.
– И вы совершенно уверены, что этот человек не Кейн?
– Абсолютно. Да это я уже и сам проверил. В настоящий момент Кейн пребывает в госпитале с переломом ноги. Его угораздило попасть в автомобильную аварию. Официально Шерман в самом деле должен находиться дома и даже якобы болен гриппом. Все обставлено так, что только жена может его видеть. К нему сейчас никого не пускают. Так что, как видите, Шерману удалось провести своих охранников, а жена утверждает, что он находится в своей постели. Я убежден, что Хаммер не ошибается, и Шерман в настоящий момент находится в Париже.
– И вам известно, где он остановился?
– Пока нет, сэр. К сожалению, Хаммер потерял его след в аэропорту, когда Шерман уехал на единственной стоявшей на стоянке машине. Сейчас он ожидает возвращения в аэропорт водителя того такси, но шансы на это весьма сомнительны. Не пора ли навести справки в отелях?
