– Золушка была прелестным ребенком, – начала Фея.
– Ее сразу назвали Золушкой? – проскрипел из-за бюро секретарь гоблин.
– Ну, разумеется, нет! – возмутилась Фея. – Какой же родитель в своем уме назовет ребенка Золушкой?!
– Ну почему же…, – потянул гоблин.
Фея в изумлении уставилась на своего секретаря. Точнее, на его плешивую макушку, едва торчащую из-за бюро.
– Ах да! – спохватилась Фея – Твою младшую сестру назвали Падальщицей…
– Отличное имя для дочери и сестры воинов! – самодовольно воскликнул гоблин-секретарь. – Верной помощнице на поле брани. И после оной.
– Ты прав, Грязнопалый, – с нажимом согласилась Фея.
– Госпожа. – в ответ почтительно проскрипел секретарь и как можно незаметнее потер длинные уродливые пальцы о камзол.
Фея поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее, и снова начала:
– Золушка была прелестным ребенком. – сделала паузу и покосилась на бюро. – Но, разумеется, тогда ее так не звали.
Перо послушно царапало пергамент. Фея успокоилась и продолжила:
– Как только графу д’Шампольону сообщили, что его высокородная супруга готовится произвести на свет их первого законного ребенка, он сразу же отправил гонца за мной…
– А не слишком ли возомнил себя граф, приглашая в крестные госпожу Фею? – перебил секретарь-гоблин.
– Обычный граф схлопотал бы за это чесотку на ближайшие лет пятьдесят, – согласилась Фея. – Но это был необычный граф. Глава прославленного имперского рода, чьи владения перешли королевству Аквилония, после той кровопролитной восьмилетней войны с империей.
– Хм-м, – все еще сомневалось бюро.
– А его высокородная супруга, – невольно выпрямившись в кресле, торжественно провозгласила Фея, – была не кто-нибудь, а урожденная принцесса де ла Рошмарироз!
Бюро отмалчивалось. Фея сдалась.
– Про самого графа д’Шампольона поговаривали, что дед его был побочным сыном великого императора. Как и его прадед. – Фея сделала многозначительную паузу. – И прапрадед.
– Да уж, за восемьдесят лет правления великий император настрогал себе батальон наследников, – с сарказмом проскрипело бюро.
– Завистливые сплетни всегда окружают удачливых, – назидательно сказала Фея. – А род д’Шампольонов был удачлив, богат и влиятелен.
– Пока их венценосный родственничек не откупился графскими владениями от более удачливого монарха, – забулькало от смеха бюро.
Фея глубоко вздохнула и явно сосчитала про себя до десяти.
– Так, на чем там я остановилась?
– Непростой граф д’Шампольон отправил гонца к госпоже Фее, как только узнал, что его высокородная супруга, урожденная принцесса, соизволила разродиться его первым законным ребенком.
Фея поморщилась.
– Вычеркни «непростой» и припиши «с достоинством разродиться от сиятельного бремени».
Гоблин понимающе хрюкнул и взялся за перо.
– Гонец графа д’Шампольона – монсеньер де Бульон – прибыл в мою скромную целомудренную обитель в сопровождении блестящей свиты благородных всадников и учтивых оруженосцев. Я со всем почтением и восторженной радостью отнеслась к приглашению стать Крестной Феей ребенка столь знатных родителей.
* * *
Фея стояла посреди пышного будуара и нетерпеливо ожидала, пока камеристка закончит шнуровать ее корсет.
– Ай! Милая, вы что, удушить меня хотите?
– Простите, госпожа, – раскрасневшись от натуги, прошептала девушка.
– Так чего он хочет, этот де Бульон? – пристукивая вышитой домашней туфлей, спросила Фея у дворецкого.
Рослый малый, многочисленные достоинства которого эффектно облегали шелковые кюлоты и ливрея, богато украшенная золочеными позументами и аксельбантами, оторвался от созерцания себя в зеркале и перевел взгляд на формирующуюся фигуру хозяйки.
– Его сеньор, граф д’Шампольон, просит госпожу Фею стать крестной его первенца.
– Будущего графа д’Шампольон? – чуть сдавленно уточнила она.
– Возможно.
– Что значит «возможно»? – даже через шнуровку удивилась Фея. – Кто там у них родился, неведомая зверушка?
– У них там, собственно, еще никто не родился, – с фамильярной улыбкой, близкой к хозяйке персоны, уточнил красавец-дворецкий.
– И что же, я должна мчаться в графский замок, и вместе с прислугой дожидаться окончания родов?! – возмутилась Фея.
– Туже? – с натугой прошептала камеристка.
– Достаточно, – мельком осмотрев себя в зеркале, решила Фея. – Тут не та ситуация, чтобы чересчур стараться, – она развернулась к дворецкому. – А если родиться двойня? На двойную работу я не согласна!
– Монсеньер де Бульон почтительно передал слова графа д’Шампольона: доктор со всей уверенностью предположил – ребенок будет в единственном экземпляре.
– Доктор? – скептически приподняла брови Фея. – Зеленое платье с серебряной прострочкой, – бросила она второй камеристке, ожидающей у гардеробной.
– Королевский доктор, – вкрадчиво сказал красавец-дворецкий. – Его Величество соизволили прислать лейб-медика.
– О! – еще выше приподняла брови Фея.
– А младший лейб-медик Его Императорского Величества уточнил, что по всем признакам, высокородная графиня родит девочку.
– Эй, милая! – обернулась Фея ко второй камеристке. – Я надену голубое платье с золотым шитьем. – и снова повернулась к дворецкому. – У д’Шампольонов владения и титул передаются по женской линии?
