Все, что могли

Все, что могли

Роман об одной из заметных страниц боевой истории пограничных войск — их участии в Великой Отечественной войне. В центре повествования — необычная судьба коменданта пограничного участка на западной границе Андрея Ильина, вступившего в бой с фашистами на рассвете 22 июня 1941 года. Лихая доля досталась и ему, и его товарищам. Тяжкие испытания, подвиги и приключения ждали их на дорогах войны. Трагический июнь надолго разлучил Ильина с семьей. Его жена, потеряв детей, становится снайпером. Они сделали для победы все, что могли.

Жанр: О войне
Серии: -
Всего страниц: 175
ISBN: 5-86436-052-Х
Год издания: 1994
Формат: Полный

Все, что могли читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Часть первая

Жду и верю

ПОГРАНИЧНИКАМ, ПАВШИМ В БОЯХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ, ПОСВЯЩАЮ

1

Гнедой конь Ильина сбился с шага, жадно потянулся к вьющемуся по краю тропинки полевому горошку. Ухватил мягкими губами росток, усыпанный крошечными цветочками, довольно всхрапнул. Глухо звякнула сталь трензелей.

Ильин шевельнул его шпорами, обронил незлобиво:

— Оголодал, мама твоя курица. На заставе тебя не накормили?

— Товарищ капитан, вы скажете, чес-слово, — привстал в стременах ехавший сзади коновод Ильина, красноармеец Кудрявцев. Он принял упрек на свой счет, от возмущения щеки его порозовели. Лошадей он любил, нередко от себя кусок отрывал, недосыпал, лишь бы они были сыты, ухожены. — Я сам гнедому овес насыпал. Будьте уверены, рука не дрогнула, — Кудрявцев помолчал, ожидая, что скажет капитан, но ничего не услышал и вновь загудел рассерженным шмелем: — Скажите, когда кони в последний раз были на выпасе? То-то, не припомните. Житуха у них, чес-слово… без передыху под седлом.

Ильин повернулся к коноводу, качнул головой, как бы извиняясь за невольно причиненную обиду:

— Ладно, не ворчи. Не до пастьбы теперь…

Надо бы, ох как надо дать передышку коням и себе, да не волен он, комендант пограничного участка, сделать это. Тревожно на границе, потому и мотается с заставы на заставу. Уж больно сосед на той стороне коварен и нахален. Нарушители постоянно лезут, самолеты залетают. Начальник погранотряда, как пограничный комиссар, то и дело шлет протесты. А им как с гуся вода. Немецкие военные представители в притворстве разводят руками: не досмотрели. Отговариваются с ехидными усмешками, эка важность, что границу кто-то переступил или летчик нечаянно пересек. Между добрыми соседями разное случается. Зачем придавать принципиальное значение каждому мелкому факту?

Обещают принять меры, а назавтра новая каверза. Вчера что отчебучили! Втащили на пригорок станковый пулемет и в щепки разнесли советский пограничный столб. С полчаса пулемет бил длинными очередями, заставил лечь наш пограничный наряд, пули рассыпались веером, вспарывали воздух над головами бойцов, рвали, крошили дерево. На холме сгрудились солдаты и ржали табунными жеребцами, дразнили пограничников непристойными жестами.

Докладывая начальнику отряда о происшествии по телефону, Ильин зло рубил:

— Впредь подобного унижения не стерплю, сам шарахну по этим наглецам…

— Ты, Ильин, не того, едрена корень, не шебуршись, — строго осадил его подполковник. — Не пори горячку. Нам пока нельзя.

— Не понимаю, почему им можно, а нам не дозволено. Они плюют в рожу, а мы с улыбкой должны утираться.

— Не пришло время огрызаться.

— Да не огрызаться надо, а двинуть так, чтобы отбить охоту у немца задираться. Как на Хасане…

— Ты что, забыл о приказе? — сердито спросил начальник отряда. — Не поддаваться на провокации! Ни в коем разе. Понял? А если понял, то за нарушение ответишь головой.

Ясное дело, не он решает, как поступать. На приказ сослался, чтобы не травить душу. То — Хасан, а здесь немцы, не чета японским самураям. Без малого всю Европу под себя подмяли. Только почему мы им кланяемся? Этого ему никто толком не объяснил. Есть приказ, и все. Выполняй и точка. Боимся мы их, что ли? Если не боимся, то к чему такой приказ?

— Полмесяца дома не были, — сбивая Ильина с мысли, тянул свое Кудрявцев. Он хмурил брови, сердито покусывал горькую былинку. — Чую, опять на часок завернем, и снова давай бог ноги. Эдак дочка ваша Машенька от папки отвыкнет, чес-слово.

Сказав так, Кудрявцев пожалел о невольно сорвавшемся слове. Он хорошо знал семью капитана: его жену Надежду Михайловну, спокойную, общительную, ожидавшую второго ребенка, и дочку Машеньку, белокурую шалунью, любимицу пограничников. Язык у него, Кудрявцева, помело. Капитан ему много позволяет. Легко ли тому слушать болтовню коновода? Поди-ка, такие речи вроде соли на рану.

Но Ильин неожиданно повеселел. Повернулся к Кудрявцеву, сбил фуражку на затылок, открывая загоревший лоб, растянул губы в улыбке:

— Вот и не угадал ты, Фома неверующий. Пару дней дома проваландаемся, так что сгоняешь еще коней на лужок.

— У моего подкова хлюпает на передней левой, теперь перекую, — обрадованно подхватил Кудрявцев.

— Валяй, — согласился капитан и перевел гнедого на рысь.

Вчера начальник отряда, отругав его за горячность, напоследок сказал, дескать, послал ему на комендатуру новый мотоцикл с коляской. Не все же Ильину верхом гонять, «гвозди дергать», так что теперь комендант на колесах.

— Утро-то какое! — сразу ожил Кудрявцев, придерживая свою лошадь, то и дело сбивавшуюся на галоп, чтобы не отстать от рослого, широко бросающего ноги гнедого.

Ильин не отозвался, придержал коня перед свалившимся на тропу, очевидно от старости, тополем и перехлестнувшим ее. Он расторопно соскочил с седла, бросил повод Кудрявцеву и ухватился за толстый корявый ствол. Шея у капитана налилась краской, под гимнастеркой буграми вздулись мускулы. Кудрявцева будто ветром сдуло с лошади, кинулся помогать. Но Ильин уже поднял толстый ствол на вытянутые руки и откинул с тропы.

«Ну, силища, чес-слово!» — восхищенно подумал Кудрявцев и откровенно залюбовался командиром. А тот будто и не поднимал многопудовую тяжесть, легко, почти не касаясь стремени, взлетел в седло.


Рекомендуем почитать
Завет Марии

Повесть Колма Тойбина «Завет Марии» показывает нам жизнь и деяния Иисуса Христа в ином свете, а истина, отраженная и преображенная в восприятии его материи Марии, перестает быть абсолютной и наполняет душу читателя сомнением.


Колыбельная для Титана

Веселая жизнь у Евы Моргалис! То Совет ведьм отправляет на подвиги, то Орден заклинателей объявляет права на любимого. А то и древние Титаны грозятся вот-вот пробудиться ото сна и устроить армагеддон. Но разве это повод впадать в уныние? Да ни за что! Ева пометет по сусекам, вооружится храбростью и толикой боевого азарта, соберет друзей — и докажет врагам, что ведьмы из рода Моргалис никогда не сдаются!


Вальс с чудовищем

Книга лауреата премии «Русский Букер» Ольга Славниковой включает роман «Один в зеркале» и новые рассказы. Собранные под одной обложкой, эти произведения удивительным образом перекликаются друг с другом. Главный герой романа – талантливый математик, буквально разрывается между научным поиском и безнадежной любовью к заурядной студентке; герой рассказа «Басилевс» – уникальный чучельник, по сути, ученый-натуралист, увлечен женщиной, которая его откровенно использует. Чудовищами становятся для них самые близкие люди – их возлюбленные…


Восхищения Всеволода Иванова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Партизанский фронт

Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.


«А зори здесь громкие»

«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беженцы и победители

Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.


Строки, написанные кровью

Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.