Меропия Давыдовна Мурзавецкая, девица лет 65-ти, помещица большого, но расстроенного имения; особа, имеющая большую силу в губернии.
Аполлон Викторович Мурзавецкий, молодой человек лет 24-х, прапорщик в отставке, племянник Мурзавецкой.
Глафира Алексеевна, бедная девица, родственница Мурзавецкой.
Евлампия Николаевна Купавина, богатая молодая вдова.
Анфуса Тихоновна, ее тетка, старуха.
Вукол Наумович Чугунов, бывший член уездного суда, лет 60-ти.
Михаил Борисович Лыняев, богатый, ожиревший барин, лет под 50, почетный мировой судья.
Павлин Савельич, дворецкий Мурзавецкой.
Влас, буфетчик Мурзавецкой.
Корнилий, лакей Мурзавецкой.
Стропилин, подрядчик Мурзавецкой.
Маляр.
Столяр.
Крестьянин, бывший староста Мурзавецкой.
Мастеровые, крестьяне и приживалки Мурзавецкой.
Действие в губернском городе, в доме Мурзавецкой. Зала, меблированная по-старинному; с правой стороны (от зрителей) три окна, в простенках узкие длинные зеркала с подзеркальниками. У первого окна, ближе к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик; в глубине, в правом углу, двустворчатая дверь в большую переднюю; в левом – дверь в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на левой стороне, в углу, дверь в коридор, ведущий во внутренние комнаты; ближе к авансцене двери в гостиную; между дверями придвинут к стене большой обеденный стол.
Павлин у дверей в переднюю, подрядчик, маляр, столяр, староста, крестьяне и мастеровые.
Павлин (подавая руку подрядчику). Господину Стропилину! (Прочим.) Невозможно, господа, невозможно. Что за базар!
Столяр. Всякий тоже из-за своего интересу.
Маляр. Другому деньги-то как нужны, – страсть!
Староста. Праздничное дело: слободно, – ну, значит, иди за получкой.
Подрядчик. Праздничное-то дело так бывает, друг сердечный, что и получишь, да домой не донесешь.
Столяр. Донесли бы, сумели, только б было что.
Маляр. Только б залучить деньги-то, а то вот как зажму, силой не отымешь.
Павлин. Стало быть, вы барышню дожидаться хотите?
1-й Крестьянин. Да уж подождем; наше дело такое, что дожидаться.
2-й Крестьянин. И подождешь, ничего не поделаешь… Мы еще позапрошлую осень лес возили на баньку. (Указывая на подрядчика.) Вон рыжий-то строил.
Маляр. А мы вот палисаду красили, звен двенадцать, да беседку умброй подводили.
Староста. А мы так бычка-опоечка в ту пору на солонину…
Столяр. Всякий за своим, ведь и мы вот тоже два столика под орех, да в спальню к барышне…
Павлин. А вы, господин Стропилин?
Подрядчик. Со старым счетцем. Вышел из дому с утра по своим делам, так уж, думаю, пройду, мол, заместо моциону.
Павлин. Ну, что ж мне делать прикажете! Допустить вас я не смею. Домой идите, други милые, вот что я вам скажу. После понаведайтесь, да не все вдруг!
Подрядчик. Нет, уж меня-то вы до барышни допустите, Павлин Савельич.
Голоса. Допущай до самой! Всех допущай до самой!
Павлин. Я, пожалуй, допущу; только с уговором, господа. Вот первое: которые почище (указывает на подрядчика, маляра, столяра и старосту), останьтесь здесь (остальным), а вы к крыльцу. Второе дело: как барышня из экипажа, сейчас все к ручке; а кто, по усердию, может и в ножки. Об деньгах и не заикаться; с праздником можно поздравить, а об деньгах чтоб ни слова.
Маляр. Да коли мы за ними собственно пришли, как же так ни слова?
Павлин. А так же – ни слова, да и все тут. Пройдут барышня в гостиную, чаю накушаются, я им доклад сделаю; тогда вам всем резолюция и выдет. Как же вы хотите, чтоб праздничное дело, утром, да сейчас за суету? Барышня в это время тишину любят и чтоб никто их не беспокоил, особливо об деньгах. Вы то подумайте: когда они приедут из собора, сядут в размышлении и подымут глазки кверху, где душа их в это время бывает?
Подрядчик. Высоко, Павлин Савельич, высоко.
Староста. Уж так-то высоко, что ах!
Павлин. Ну, вот то-то же! (Маляру.) А ты с умброй! Эх, сырье! Когда вы отмякнете сколько-нибудь? Деньги деньгами, а тоже и время надо знать. Мы суеты всеми манерами избегать стараемся; а он за бычка-опоечка получать пришел. Ну, ступайте на свое место.
Крестьяне и мастеровые уходят. Входит Чугунов с портфейлем.
Павлин, Чугунов; (у двери в переднюю) подрядчик, маляр, столяр, староста; потом Корнилий.
Чугунов (указывая глазами на толпу). Набралось гостей со всех волостей.
Павлин (нюхая табак). Комиссия, сударь.
Чугунов. Дай-ка березинского-то!
Павлин подает табакерку.
(Понюхав.) Разбор делаешь: кому – подожди, кому – после приди!
Павлин. Перемежка в деньгах, сударь.
Чугунов. Это бывает. Перед деньгами, говорят.
Павлин. Дай-то Бог! Женское дело, сударь… От женского ума порядков больших и требовать нельзя.
Чугунов. Ну, не скажи! У Меропы Давыдовны ее женского ума на пятерых мужчин хватит.
Павлин. Как же возможно против мужчины! Кабы столько ума было, так за вами бы не посылали; а то чуть кляузное дело, сейчас за вами и шлют.
Чугунов. Да на кляузы разве ум нужен? Будь ты хоть семи пядей во лбу, да коли законов не знаешь…
Павлин. Понимаю я-с. Да от большого ума кляуз-то заводить не следует. Конечно, осуждать господ мы не можем, а и похвалить нельзя. У Меропы Давыдовны такой характер: с кем из знакомых размолвка – сейчас тяжбу заводить. Помилуйте, знакомство большое, размолвки частые, – только и знаем, что судимся.
