Когда с десятикилометровой высоты видишь как сквозь облака поблескивает застывшее стекло Атлантики, кажется, ничто не в состоянии нарушить ее невозмутимое величие. Но вдруг вспыхивает внизу изумрудное сияние — это значит, океан спешит на свидание с островом. И вот уже открывается в фосфоресцирующем кольце волн коричнево-зеленая, плавно изогнувшаяся, словно стремительный дельфин, Куба...
Из Гаваны мы выехали в провинцию Пинар-дель-Рио, в местечко Ла-Колома: там расположен один из крупнейших рыболовецких комбинатов республики, специализирующийся на ловле и переработке лангустов. Мы и не заметили, как пересекли Кубу наискосок в этой узкой ее части и очутились уже не на побережье Мексиканского залива, а на берегу Карибского моря. Там, в заливе, прозрачно-палевые волны неспешно и мощно накатываются на белоснежный песчаный берег. А у Ла-Коломы вода много темнее, гуще и оттого таинственней: здесь обильные подводные луга, на которых пасется морская живность.
В этих местах рыбачили издавна, что, как ни странно, вовсе не так уж типично для Кубы. Рыбаки-одиночки ходили в море на веслах, моторы были не по карману. Ловили рыбу, добывали лангустов, устриц. Но улов доставался перекупщикам, которые отправляли его на рынки в Гавану или Пинар-дель-Рио. Заехав сюда однажды, в самые первые месяцы после революции, я заглянула в одну из лачуг. Были часы сиесты. В зловонной от гнилой рыбы духоте люди спали вповалку — старики, детишки. Даже в бедных крестьянских бойо нищета не казалась столь беспросветной...
В 1961 году здесь был образован рыболовецкий кооператив, а несколько лет спустя он объединился с новой фабрикой по переработке лангустов. Сегодня суда комбината «Ла-Колома» рыбачат вдоль южного побережья острова — до самой западной точки Кубы, мыса Сан-Антонио.
На 770 больших и малых судах круглый год выходят в море 1800 рыбаков — за лангустами, креветками, рыбой, морскими черепахами.
В этот раз я попала в Ла-Колому вскоре после того, как на Кубе отшумел традиционный карнавал, и на центральной площади поселка в глаза бросилась карнавальная праздничная колесница — карроса — в виде рыбацкого судна. По борту шла надпись, которую видишь ныне на острове повсюду: «XI Всемирный фестиваль». Да, в сущности, всю Кубу сейчас можно сравнить с готовящимся к праздничному плаванию кораблем с точно такой же надписью на борту...
В разговорах с руководителем местной организации Союза молодых коммунистов Хуаном Лопесом, естественно, речь сразу же пошла о предстоящем фестивале молодежи и студентов.
— Самое главное сегодня в нашей работе — это подготовка к XI Всемирному, — говорил он. — Все работники комбината решили участвовать в соревновании, посвященном фестивалю, и обязались внести в его фонд 1500 песо. Кроме того, каждый член СМК выполняет индивидуальный план: здесь и производственные показатели, и участие в добровольном труде, и многое другое. Мы создали на комбинате подготовительный фестивальный комитет. По его инициативе, например, молодежь фабрики решила в сверхурочные часы взяться за обработку голов лангустов, которые прежде выбрасывались из-за трудоемкости процесса. Теперь мы их продаем по воскресеньям на местном пляже. На судах комбината время от времени устраиваем морские прогулки для отдыхающих. А все вырученные деньги идут в фонд фестиваля...
«Лицом к океану!» — так звучит один из лозунгов новой Кубы. Что может быть алогичнее, противоестественнее острова, отвернувшегося от моря? И тем не менее так было...
Километры и километры белоснежного песка, и ни души, пи звука, кроме вздохов волн и шелеста бриза в пальмах и соснах. А совсем рядом тысячи людей, изнывающих от зноя в бетонном плену города. Люди, родившиеся на острове, страшились моря, не любили купаться, панически боялись медуз и акул. Многие привыкли видеть пляжи лишь через решетки закрытых клубов — для местной элиты и иностранных туристов. В первые месяцы после победы революции, когда пляжи стали открытыми для всех, можно было видеть кубинцев, часами сидевших одетыми на раскаленном песке и не решавшихся войти в воду.
Или еще один парадокс. Начало шестидесятых годов. Разгар экономической блокады Кубы. Острая нехватка продовольствия, карточная система, пустые рестораны и кафе. А вокруг полный жизни океан, где вода рябит от косяков рыб, а на дне полным-полно вкусных лангустов. Океан... бесполезный: кубинцев никто не учил промышленному лову; экзотика — ловля на спиннинг крупных рыб — большей частью опасная забава, рассчитанная на богатых туристов — не в счет.
Тогда и родился призыв: «Лицом к океану!» На всем острове рыбаки-одиночки с их утлыми лодчонками стали объединяться в кооперативы, и государство, несмотря на нехватки, снабдило их кредитами. В 1962 году в Гаванской бухте началось строительство рыбного порта. На два с лишним километра протянулись его причалы. В порту поднялись современные холодильники. На развороченном в боях с интервентами берегу бухты Кочинос, в Плайя Хирон, выросли светлые и легкие здания первой в истории страны школы рыбаков. А вскоре в новый Гаванский порт вошли сейнеры и тунцеловы с русскими именами: «Братск», «Ока», «Камск». Несколько сотен молодых советских рыбаков передавали кубинцам свой опыт и заодно снабжали остров рыбой — в количествах, которых он прежде не знал.
