Вместо меня

На маленькой сцене разыгрывается действие шекспировской пьесы. Луч прожектора высвечивает восседающего на троне бородатого человека. Царственными жестами он отдает распоряжения расположившимся у его ног вассалам. Молодая прекрасная женщина просит пощады. Но он неумолим. Рыдающую женщину уводит безжалостная стража. Та же участь постигает ближайшего советника короля. Он уходит на казнь с высоко поднятой головой. Зато молодой белокурый человек с лицом предателя пользуется неожиданной милостью — король прижимает его к груди и оказывает всяческие знаки внимания. Маленький зал театра заполнен едва на треть. Когда занавес опускается, звучат жидкие аплодисменты.

Вначале снимается парик. Отклеивается борода. Седые усы. Всклокоченные брови. Теперь в зеркале отражается молодой человек лет под тридцать — Дима. Дима закуривает, но женская рука вынимает из его губ сигарету. В зеркале появляется молодая женщина — та самая, которая на сцене умоляла Диму о пощаде.

Маша. Сегодня нужно забрать у мамы девочек.

Дима. Сегодня я не могу.

Маша. Интересно, чем же ты так занят?

Дима. У меня встреча с одним нужным человеком. Он обещал дать денег на спектакль.

Маша. А потом надо будет выпить с нужным человеком, обмыть несуществующие деньги на спектакль, который никогда не будет поставлен, потом с нужным человеком посетить несколько нужных мест, где будет выпито море уже с ненужными людьми, которые будут жаловаться друг другу на жизнь…

Дима. О Господи, опять все сначала!..

Маша. Нет, Димочка, на этот раз уже конец!

Маша встает с места и продолжает говорить, быстро переодеваясь, так что к концу монолога оказывается в джинсах, майке и кожаной куртке.

Маша. Это, Димочка, конец! Ты у меня во где сидишь вместе со своими непризнанными гениями, сраными спектаклями, на которых три убогих человека в зале, со своим бездельем и пьянством! Боже, как мне все это надоело!

Лицо Димы в зеркале каменеет, глаза превращаются в две злобные точки.

Маша. А ты заметил тетку в третьем ряду, которая что делала весь спектакль? Спала, мой дорогой! И я слышала ее храп! Тишина — и храп в зале. Как тебе это? Больше не могу!

Дима (встает со стула и медленно, угрожающе движется к Маше). Ты… Ты… Ты понимаешь, что ты несешь? Еще одно слово, и…

Маша. Да сколько угодно — все тебе скажу, директор погорелого театра! Ты что, не понимаешь, все это на фиг никому не нужно! Все разбежались кто куда, устраивают свою жизнь — Ульянкина в Испании нашла себе мужика и счастлива, у Петровой бизнесмен, да, конечно, на твой взгляд, обыватель, но зато живут по-человечески, делают ремонт в квартире. Все давно уже всё поняли, один ты со своей гениальностью все никак не поймешь — не получилось, Дима, надо смириться, не получилось! А я не хочу вместе с тобой идти на дно, потому что… Потому что я хочу еще жить, и у меня есть девочки, и… Это тебе на них плевать, а у меня денег нет купить тетрадки для школы…

Маша садится на коробку с реквизитом и начинает плакать. В комнату заглядывает Славик — актер с предательски невинным лицом. Он уже переодет — хороший пиджак и джинсы.

Славик. Дим… Опаздываем. Неудобно — люди серьезные.

Дима. Сейчас.

Славик скрывается за дверью. Дима идет к дверям. Останавливается.

Дима. Ты подумай хорошенько, что тебе надо. Поищи мужика в Испании или еще кого-нибудь, только не забудь — завтра репетиция. Опоздаешь — выгоню из театра.

Маша в ответ хохочет. Дима выходит из комнаты, хлопнув дверью.

Славик осторожно ведет машину в городском потоке. Дима расположился рядом, невесело смотрит на роскошные иномарки, проносящиеся справа и слева.

Славик. Твоя задача — поменьше говорить. Ты — художник, гений. Ничего не понимаешь в деньгах. Для них огромная честь — потратить деньги на твой спектакль. Все остальное предоставь мне.

Дима. Хорошо.

Славик. Намекни им, что этой постановки ждет весь мир.

Дима. При чем здесь весь мир? Я десять лет мечтаю о «Борисе», и плевать я хотел на весь мир.

Славик. Вот этого не надо говорить. Они плевать хотели на твоего «Бориса», а весь мир их очень даже интересует.

Дима. Тогда я вообще не буду говорить.

Славик. Ладно. Молчи. Предоставь все мне. И еще один момент — надо поменьше выпивать. Так, для вежливости. Грамм сто пятьдесят, не больше.

Дима. Тогда я вообще не буду пить.

За богато сервированным столом сидят Дима, Славик и два молодых человека, похожих друг на друга, как братья-близнецы. Это потенциальные спонсоры.

Славик(с рюмкой в руке). За наше будущее сотрудничество, за встречу искусства и бизнеса, за современных Мамонтовых и Морозовых, которые не дадут погибнуть российскому театру…

Все чокаются и пьют. Только Дима, не выпив, ставит рюмку на стол.

1-й спонсор. Дмитрий… э-э… Евгеньевич, что же вы…

Дима. Извините. Не пью.

1-й спонсор. Да мы тоже не пьем, но только так, за знакомство.

2-й спонсор молча закусывает, пристально и недоброжелательно поглядывая на Диму.

Славик. «Борис Годунов» — большая загадка в русской драматургии. Достаточно сказать, что хрестоматийная вещь практически не ставилась на сцене.