- Вы - не Достоевский, - сказала гражданка, сбиваемая с толку Коровьевым.
– Ну, почем знать, почем знать, – ответил тот.
– Достоевский умер, – сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.
– Протестую, – горячо воскликнул Бегемот. – Достоевский бессмертен!
М. Булгаков, «Мастер и Маргарита».
Писун - это особь, что пишет прозу и чаще всего - безудержно.
Существует такая штука, как литературный талант – он либо дан, либо нет. Поэтому в данном разделе нет ничего личного, ведь на природу Бога пенять грешно.
Комментарий психотерапевта: «Ангелов – это мстительный и
коварный сукин сын, что в данном параграфе свел какие-то свои
личные счеты с когортой прозаиков. Прежде сбрехав, что он беспристрастное лицо».
Итак, русские прозаики делятся на ряд подвидов:
- звездуны,
- посредственности,
- глуховщина (или минаевщина),
- недописатели,
- гении.
Речь, естественно о наших современниках.
Чаще всего не Интернет-, а ТВ-особи. В Интернете не живут, а если и живут, то в пределах своей личной ЖЖ-шечки. Они пишут книги часто и много. Иначе профессионально. Ещё иначе, зарабатывают написанием книг на жизнь себе и своим детям, равно как своим собачкам, кошечкам и прочим тараканам. Счет книжек идет на десятки, а иногда и на сотни. Почти у всех звездунов есть экранизации. Д. Донцова, Б. Акунин, Т. Устинова, С. Лукьяненко, А. Маринина и др.
Звездуны, подобно ярким звездам, освещают небосклон русской современной литературы. Полыхая яки фениксы. А другим видам есть на кого равняться и перед кем преклоняться!
«Обычно каждый звездун сочиняет о себе статью в «Вики»,
а на «Лурке» о нем сочиняют статью хомаковцы».
Рис. 1. На фото: коллаж звездунов. Д. Донцова (в центре), А. Маринина, Б. Акунин, В. Панов и Т. Устинова. В ручках у ГлавЗвездуньи – Н. Перумов и С. Лукьяненко (слева).
Как правило, звездун не пишет ничего глубокого, что встряхнет читательскую душу. Книга звездуна – это оригинальный или украденный у кого-то из ныне подзабытых авторов – сюжет, авторские диалоги и персонажи, что сюжет двигают. Неожиданно-ожидаемая развязка или развязка-перевертыш, – каждая книга звездуна сваяна по законам «коммерческой литературы». Нарушать эти каноны нельзя, пролетишь рублем!
Иногда звездун хочет написать что-то и для себя – то, что волнует именно его. Параллельно звездун думает, что его волнение передастся публике, при прочтении. То есть звездун здесь хочет и рыбку съесть денег заработать, и себя самовыразить. Однако совместить несовместимое под силу только гениям. И то не всегда.
Такая особь может быть известной в своих узких определенных кругах, а может пропадать в безвестности. На худ. ценность произведений степень медийности не влияет ни хрена.
Книги посредственностей похожи, если не как близнецы, то как китайцы. Похожи сюжетно и по стилистике. Как правило, посредственности воспевают русскую деревню, титькастых доярок и бесконечные русские равнины. Дурной пример подали классики, на самом-то деле. Коих классиков сделала классиками ещё советская, школьная программа, по которой школы учатся до сих пор.
Рис. 2. На фото: писательская посредственность, победитель «Русского Букера – 2012», за роман «Крестьянин и тинэйджер», Дмитриев Андрей Викторович.
Ради справедливости: «Роман с самым плохим и самым неудачным названием, а также с самым плохим и неувлекательным сюжетом», – так председатель букеровского жюри Самуил Лурье представил победителя «Букера – 2012».
«Русские судьи любят давать русские премии и проч. оловянные медальки –
именно посредственностям. Никто не знает, почему так, но это так».
§ 1.3. Писун псевдо-идейный
«Кто в молодости не был радикалом – у того нет сердца. Кто в зрелости не стал консерватором – у того нет мозгов».
Сэр Уинстон Черчилль.
* * *
Таким писунам по душе описывать «все ужасы дерьмократии»! По душе и описания, нет?.. Вот есть писун Захар Прилепин. У него герои – сопливая школота, с неустоявшимися полит. взглядами, а чаще с их отсутствием – лезет на баррикады, подражая гаврошам.
Эта школота либо бесится с жиру на иждивении у обеспеченных родителей, либо это честные нищеброды из кукуевского Бронкса… Вся карусель обставлена в таком патриотично-расовом ключе… где «Оппозиция кровавому кремлевскому режиму» – бравая недоросль и поросль, а «Менты, депутаты и прочие члены» – моральный и личностный отстой. Судя по описаниям писателя. Только благодаря описаниям!
Финал известен на первой же странице: оппозиционных девок пускают по кругу красноармейцы нашисты, а бритых мальчиков делают инвалидами в застенках ФСБ. Один в один с описаниями «зверств белых по отношению к красным», кои вырисовывал сонм советских писателей.
«Согласно историческим данным, издевались над пленными
все-таки больше красные, чем белые. Как менее воспитанный элемент,
жаждущий классовой мести за века порабощения. В ист. науке даже
есть понятие «Красный террор», понятия «белый террор» в науке нет».
Рис. 3. На фото: псевдо-идейный писатель Захар Прилепин. С пачкой долларов в руках, их он заработал на русском патриотизме.