Любовь Рябикина
ВЕТОЧКА
рассказ
Ленку Федотову отправили взять интервью в одну из вымирающих деревень Солнечногорского района. Там проживало несколько стариков, упорно не желавших покидать родные места и в течение трех лет мучавшихся из–за отсутствия магазина. До райцентра было десять километров. Старики, по очереди, добирались до города и закупали хлеб, продукты и лекарства на себя и соседей. Редактор поставил задачу так: «Показать, почему вымирают деревни». Автобус мимо деревни проходил дважды в сутки. Утром и вечером. Ленка еще накануне, по своим каналам, выяснила, что у нее будет в запасе сорок минут. За это время она надеялась успеть взять интервью и сделать несколько снимков.
Встать пришлось в четыре утра. Пока накрасилась, расчесалась, попила кофе и переоделась, пробило пять. Родители спокойно спали. Она еще накануне попросила мать не вставать из–за нее. Выскочила из подъезда со старенькой сумкой на плече, в которую с вечера забила диктофон, фотоаппарат, запасные батарейки и пленки, а так же блокнот и пару ручек. От утренней свежести застегнула джинсовую куртку на все пуговицы и пожалела, что вниз одела лишь маечку без рукавов. Стараясь согреться, повесила сумку через плечо и забила кисти рук в рукава. Каблучки босоножек четко отпечатывались на асфальте «чок–чок–чок».
До метро пришлось идти пешком. Она давно знала, что автобусы и троллейбусы в это время ходят редко. С удовольствием нырнула в теплый холл метрополитена. В полупустом вагоне добралась до метро «Комсомольская». Выскочила на поверхность. Солнце поднялось над горизонтом и стало заметно теплее. Она расстегнула куртку и огляделась. Сон окончательно пропал и она улыбнулась нахохленым пассажирам с сумками и пакетами, спешившим к метро. В пригородных кассах Ленинградского вокзала купила билет до Солнечногорска.
Первая пакость поджидала на станции. Толстая тетка с букетом крупных ромашек, выходя из вагона ткнула ей в светлую маечку цветами и даже не извинившись, прошла мимо точно слон. На светло–бирюзовой ткани мгновенно появились желтые пятна. Ленка попыталась стряхнуть пыльцу, но не тут–то было! Пятно стало еще заметнее. Ленка расстроилась и из–за этого едва успела нырнуть в нужный автобус. Заметила в зеркале усмешку водителя, когда она, вскочив на подножку, едва не грохнулась на ступеньке. Автобус тотчас отправился. Кондуктора не было и ей пришлось подходить самой к шоферу. Отдав деньги, билета не получила. Удивленно спросила:
— А билет? Мне отчитываться за поездку!
Мужик в грязной джинсовке с недовольным видом оторвал ей билеты и что–то пробурчал под нос. Она разобрала лишь последние слова: «Ездят тут всякие командировочные…» и возмутилась:
— Какое вы имеете право меня оскорблять? Вы обязаны выдать билеты каждому и без нотаций, пожалуйста! Если не довольны, найдите другое место работы. Я обязательно пожалуюсь сегодня вашему начальству на хамство! Ваша фамилия?
Ленка достала журналистское удостоверение и блокнот с ручкой, решив поставить хама на место. Водитель тут же пошел на попятную и принялся извиняться. Она дала себя уговорить и ушла в конец автобуса. Села там, глядя на пролетающие мимо перелески и деревушки.
Закончить с репортажем за сорок минут не удалось. Она и сама не заметила, как прошло два часа. Федотова была девушкой доброй и жители это сразу поняли. С сочувствием выслушивала сетования стариков на отсутствие магазина, на безразличие районного начальства, на частое отключение электричества и отсутствие газового снабжения. Записала просьбу: присылать хоть раз в неделю автолавку с хлебом и продуктами, где они могли бы заказать для себя еще и лекарства. Репортаж становился все интереснее. Она сделала множество снимков и полностью заполнила воспоминаниями жителей кассету с диктофона. Напилась свежего коровьего молока с рассыпчатыми сдобными «преснушками», которые ей принесла словоохотливая бабулька, похожая на колобок. Опомнилась часов около десяти и аж подскочила. Деревенские мигом заметили ее беспокойство. Одна из старушек, худенькая и щупленькая, спросила участливо:
— Торопишься на работу успеть, миленькая? Уж больно ты хорошо нас выслушала. Давненько с нами никто так не беседовал. Начальство один раз приезжало, да что толку? Проехал туда–сюда по деревне, даже не остановился… Может и будет толк от твоего интервью. Сейчас–то ведь легче ходить в центр — лето, а вот зимой нам сущая беда наступает! Мерзнем, пока ждем, а автобус порой и вовсе не приходит. Он не раньше четырех будет, так что ты на часики не смотри. Машины у нас редкость. Если хочешь, можешь пешком до станции добежать. Ты молоденькая. Здесь по прямой и шести километров не будет. У города тропка путаная, да может кого встретишь…
Федотова ухватилась за слова:
— Бабушка, вы мне подскажите, где идти. Пожалуйста. Мне в редакцию надо. Репортаж ваш в завтрашней газете появиться должен.
Старушка довела ее до неприметной тропки за домами:
— Вот по ней и иди. Прямо к станции выйдешь. Там несколько ответвлений будет, так ты не сворачивай, так и ступай прямо.
Ленка так и сделала. Едва деревня скрылась из глаз, как она стащила босоножки на каблучке, обвязала джинсовку за рукава вокруг пояса, подвернула брючины на два оборота, повесила сумку через шею на бок, чтобы не нести в руках. С удовольствием зашлепала по узенькой тропинке, зорко поглядывая под ноги, чтоб не наступить на стекло или проволоку. Тропинка полностью заросла мелким клевером, лапчаткой и подорожником. Чувствовалось, что пользуются ею крайне редко.
