Вернуть глаза

Они стояли на краю клеверного поля, около оврага, и смотрели на останки трех коров. Куски костей, клочья мяса, шкур, лужи крови. Из травы на них таращился коровий глаз, словно спрашивал: за что? Тошнотворный запах вперемежку с ароматами свалки, приносимыми сюда ветром через лесополосу, мутил даже охотников, привыкших к запаху свежей звериной крови.

— Противогазы бы сюда, — сказал один из охотников, Семен Наливайко.

— Да, запашок… — Председатель сельсовета Федорчук кивнул.

— Ничего, потерпим, — откликнулся Смирнов, ткнув носком сапога кусок мяса с обломком кости.

— Пастухи недосмотрели, — с горечью произнес председатель сельсовета. — Три коровы решили клевером полакомиться. Отошли от стада, вдоль кустов и сюда.

— Хитрые бестии, — Семен ухмыльнулся.

Федорчук серьезно посмотрел на него и сказал:

— А корова всегда считалась умным и сообразительным животным!.. Так вот. Собаки напали из оврага. Пастухи прибежали, попробовали отогнать куда там! Их десятка полтора, не меньше. Некогда было считать. Они и на пастухов набросились. Кнуты из рук повырывали, изгрызли. Хорошо, ребята успели на деревья забраться — разорвали бы!

— А стадо? — продолжал расспрашивать Смирнов как старший команды охотников.

— Через поле в деревню убежало… Клевер, конечно, потоптали. Председатель сельсовета вздохнул. — Ничего, выпрямится. Вот коров не вернешь…

— Кто же пастухов выручил? — Петр Иванович оглянулся, прикинул расстояние до ближайшего дерева в лесополосе.

Тревога отразилась на лицах остальных охотников.

— Трактор.

— Как — трактор? — удивился Смирнов.

— Наш тракторист ехал вдоль лесопосадки. Собаки услышали шум мотора и разбежались.

— Странно, — Смирнов посмотрел в сторону свалки. — Но любопытно… Вот что… — Он решительным жестом поправил на плече ружейный ремень. Надо вдоль оврага пройти к свалке.

— А машина? — Шофер встрепенулся.

Смирнов секунду раздумывал.

— Ладно, езжай следом. Только смотри, в овраг не свались.

— Будьте спокойны! — Шофер, забираясь в автомобиль, сразу повеселел. — Все будет, как надо!

Охотники с завистью посмотрели на «уазик»: идти пешком почему-то не хотелось.

Первым, с ружьем наизготовку, шел Семен Наливайко. За ним, шагах в десяти, тоже с ружьем наперевес, Петр Иванович Тихонов. Следом, на таком же расстоянии, Смирнов с Федорчуком. Сзади пыхтел мотором «уазик».

Изредка Семен оглядывался, и Петр Иванович видел его злое, напряженное лицо. Похоже, Наливайко злила именно неопределенность положения. Вся его фигура выражала готовность стрелять при малейшей опасности. Голова охотника медленно, в такт шагам, поворачивалась из стороны в сторону. Он зорко оглядывал окрестности.

Уверенный в напарнике, Петр Иванович по сторонам не смотрел, больше думал. Ему льстило включение в специальную группу стрелков, посланную охотобществом, по просьбе областной ветлечебницы, для отстрела странных псов. Слухи об этих псах уже заполонили город. Люди взахлеб говорили об их свирепости, неустрашимости и неисчислимости. Шоферы мусоровозов отказывались везти мусор на городскую свалку, опасаясь нападений собак. Впрочем, то что уже знали охотники, ненамного уступало слухам. Странные псы совсем обнаглели, действительно начали нападать на людей. Причем, первыми жертвами оказались любители покопаться в мусорных кучах в поисках всякой всячины.

Наверняка среди собак были и бешеные. Охота на них — всегда риск. Петр Иванович мысленно представлял встречу с собаками, свои действия. Нет, страха не испытывал: картечь крупного зверя валит, не то что эту одичавшую мелочь. Но пока стреляешь в одну шавку, другая может цапнуть. А кому охота получать тридцать болезненных уколов?

Вдруг Семен вскинул режье. Резкий звук выстрела заставил Тихонова вздрогнуть. Сизое облачко поплыло вверх. Семен обернулся, крикнул, показывая рукой куда-то в овраг:

— Ушла!

Петр Иванович подбежал к нему:

— Кто? Где?

— Собака, рыжая, с черными пятнами, — Семен с досады выругался, начал перезаряжать ружье. — Черт возьми, быстро бегает!

Петр Иванович заглянул в овраг. Заметил что-то пестрое. Всмотрелся. Небольшая черно-белая собачка бежала по дну оврага в сторону свалки.

— Что уставился? Стреляй! — закричал Семен, толкнув его в бок.

Петр Иванович поймал в прорезь прицела пестрое пятно, то и дело заслоняемое стеблями травы. Неожиданно собачонка повернулась, посмотрела в их сторону. Глупышка, подумал он, зачем встала? Нажал спусковой крючок. Дым на миг закрыл собаку. Когда рассеялся, ее не было видно.

— Попал! — воскликнул возбужденный Семен. — Аж подпрыгнула. Не глаз алмаз!

Петр Иванович промолчал. Удачный выстрел не вызвал привычного удовлетворения. Опустил ружье, переломил ствол, не спеша вынул и бросил в сумку гильзу. Из патронташа достал патрон с картечью, зарядил ружье.

— Мать твою за ногу! — Семен быстро выстрелил, с раздражением сплюнул. — Промазал!

Петр Иванович удивленно вскрикнул: его «убитая» собака не спеша бежала по оврагу. Секунда, другая — и исчезла в траве. С недоумением посмотрел на ружье, потом на напарника:

— Чертовщина какая-то!

— Что случилось? — спросил подошедший Смирнов.

— Петро влепил в псину картечь, а она удрала, — пояснил Семен.