— Вам понравится этот парень, — пообещал директор проекта.
— Едва ли, — усомнился главный бухгалтер. — Скажу откровенно, что испытываю огромные сомнения во всем проекте. Я и в самом деле не вижу оснований тратить такие средства на… простите меня за откровенность, на явную фантазию. Где доход? И в чем смысл? Боюсь, вы выбрали не того сотрудника, который вам нужен.
— Вот поэтому-то я и предпочел именно вас, — заметил директор проекта. — Если я сумею добиться вашего одобрения, получить согласие остальных будет несложно.
— Очевидно, вы — визионер, — проговорил главный бухгалтер. Фразу эту принять за комплимент было попросту невозможно. — Ну, приступим к делу?
Директор проекта прикоснулся к стоявшему перед ним на столе устройству и проговорил:
— Мистер Адамс? Не изволите ли войти?
Дверь открылась. Адамс оказался худощавым молодым человеком не старше тридцати лет — словно бы состоящим из локтей, коленей и кадыка. Над высокими скулами поблескивали ясные глаза. Войдя, он ухмыльнулся, словно ему не терпелось приступить к делу.
После приветствий и представлений он сел. Директор проекта произнес:
— Итак, мы собрались затем, чтобы наконец решить, будем мы финансировать этот проект или нет.
— Хорошо! — сказал молодой человек слишком громким голосом и покраснел. — Простите понятное волнение: тема слишком дорога мне.
— Ну что вы, энтузиазм — необходимое исследователю качество, — с улыбкой ободрил его директор проекта.
Главный бухгалтер прокашлялся.
— Итак, насколько я понимаю, вы говорили о клонировании динозавров, — проговорил он полным сомнения голосом.
— Нет, сэр. Это вы вспомнили про «Парк юрского периода». Удивительный фильм. Ребенком я увидел его на видео и в это самое мгновение понял, что хочу изучать динозавров, когда вырасту. Но все это, увы, было выдумкой. Уже тогда было известно, что ничего подобного сделать нельзя.
На лице главного бухгалтера появилось удивление.
— А почему, собственно?
— Хорошо, обратимся к цифрам. Геном человека состоит из трех миллиардов базовых пар…
— Базовых пар?
— Базовые пары это… — молодой человек помедлил. — Могу ли я прибегнуть к упрощению?
— Будьте любезны, — сухим тоном разрешил главный бухгалтер.
— Если геном представляет собой полное описание живого существа, то базовые пары можно назвать алфавитом, которым оно записано. Этот алфавит состоит из четырех букв G, А, Т и С, обозначающих, соответственно, гуанин, аденин…
— Довольно, по-моему, мы теперь достаточно хорошо разбираемся в этой части, — оборвал его бухгалтер.
Адамс рассмеялся:
— Я же говорил вам, что считаю себя энтузиастом! В общем, у человека три миллиарда базовых пар. Плодовая мушка дрозофила располагает ста восьмьюдесятью миллионами. Бактерия кишечной палочки обходится четырьмя и шестью десятыми миллиона. А вот у одной ящерицы базовых пар насчитывается сто одиннадцать миллиардов. Итак, здесь существует значительное разнообразие.
— А сколько же этих пар у динозавра? — осведомился главный бухгалтер.
— Хороший вопрос! На самом деле этого никто не знает. Но можно предположить, что примерно столько же, сколько у обычного зяблика. Скажем, два миллиарда базовых пар. И большая часть их представляет собой бросовый материал — ДНК, кодирующую несуществующие белки, неполные дубликаты и так далее. Но даже в таком случае мы имеем дело с очень сложным кодом. А теперь задайте мне вопрос о том, насколько длинные отрезки ископаемой ДНК динозавров были обнаружены до сих пор.
— И насколько?
— Три сотни базовых пар! И те принадлежат митохондриальной ДНК. Дело в том, что дезоксирибонуклеиновые кислоты представляют собой весьма непрочное вещество. К тому же и крошечное. Абсолютное большинство обнаруженных останков ископаемых животных — это твердые части тел животных. Кости, зубы, раковины. Мягкие ткани сохраняются лишь при чрезвычайно редких обстоятельствах. А ископаемые столь древние, как животные в мезозойскую эру, содержат не сами ткани, но их отпечатки. Поэтому вся идея о клонировании ископаемых — несбыточная мечта. Это попросту невозможно.
— Спасибо, — поблагодарил его директор проекта. — По-моему, вы подытожили все трудности.
— Но даже если мы каким-то образом сумеем сшить воедино полный набор входящих в зиготу динозавра генов, мы не сможем создать ее. Потому что у нас нет яйца динозавра.
— А зачем нам необходимо яйцо? — задал вопрос главный бухгалтер. — Я полагал, что мы разговариваем о клонировании.
— Яйцо необходимо, потому что представляет собой сложный механизм, который не только питает зиготу, но и сообщает ей, каким генам следует способствовать, а какие подавлять, и в каком порядке. Иметь зиготу без яйца — это все равно, что располагать всеми деталями для суперкомпьютера, но не иметь инструкций, определяющих порядок сборки.
— Но если этого нельзя сделать, — проговорил главный бухгалтер, — я не понимаю, зачем мы вообще собрались.
Директор проекта усмехнулся:
— Увы, наш мистер Адамс — ученый, а не специалист в области торговли.
— Но невозможно только клонирование, — с упорством в голосе проговорил Адамс. — Мы все-таки способны создать динозавров! Методом обратного действия. Динозавра можно скроить из существующего материала. Начнем с птицы…
