Прячась в жалких зарослях кустов, Марсон наблюдал за старухой. Прошло несколько минут с тех пор, как он отложил книгу. Его окружал неподвижный полуденный воздух. Даже здесь, за холмами, которые отделяли его от сверкающего языка моря, резвившегося внизу среди скал, жара была такой нестерпимой, что, казалось, ее можно потрогать руками; она отнимала у него все силы.
Но сегодня не жара, а письмо в кармане тяготило Марсона. Оно пришло два дня назад, а ему так и не удалось набраться храбрости, чтобы потребовать объяснений.
Неуверенно хмурясь — не замеченный, вне подозрений, — он наблюдал.
Старуха грелась на солнце. Ее вытянутое худое бледное лицо склонилось во сне на грудь. Она сидела неподвижно долгие часы, какая-то бесформенная в своем черном мешковатом платье.
От напряжения у него заболели глаза, и он отвел взгляд, посмотрел на длинный, низкий, обсаженный деревьями домик с аккуратным белым гаражом, подумал о своем одиночестве на этом высоком зеленом холме, нависшем над огромным городом. На Марсона на мгновение снизошло приятное ощущение покоя и защищенности; потом он снова повернулся к старухе.
Довольно долго он смотрел на пустое место, где она только что сидела. Он испытал смутное удивление, но никаких определенных мыслей в голове не возникло. Через пару минут он сообразил, что увидел, и подумал следующее.
В тридцати футах от входной двери, где старуха сидела, она обязательно попала бы в поле его зрения, если бы прошла в дом.
Старая женщина — ей, может, девяносто, а то и все сто или даже больше, — невероятно старая женщина в состоянии передвигаться со скоростью… ну, пожалуй, тридцать футов в минуту.
Марсон встал. Там, где солнце обожгло плечи, он почувствовал сильную боль, но скоро она прошла. Выпрямившись в полный рост, он видел, что на крутой, уходящей вверх тропе никого нет. Лишь голос моря нарушал тишину жаркого субботнего дня.
И куда же подевалась старая мерзавка?
Входная дверь открылась, и появилась Джоанна.
— Вот ты где, Крейг, — крикнула она. — Матушка Квигли только что про тебя спрашивала.
Марсон молча спустился со склона холма. Он старательно обдумал слова жены, прокрутив каждое из них в голове, и решил, что они не имеют никакого отношения к реальности. Старуха не могла только что о нем спрашивать, потому что она не входила в дверь дома, а следовательно, за прошедшие двадцать минут никого ни о чем не спрашивала.
Наконец ему в голову пришла новая мысль, и он поинтересовался:
— Кстати, а где матушка Квигли?
— Внутри.
Он видел, что Джоанна возится с цветочным горшком на окне у двери.
— Вот уже полчаса сидит в гостиной и вяжет.
Удивление Марсона уступило место сильному раздражению. Он слишком много думает о проклятой старухе с тех пор, как сорок восемь часов назад пришло письмо. Он достал его и задумчиво посмотрел на свое имя на конверте.
На самом деле нисколько не удивительно, что это странное письмо пришло именно ему. После появления старухи — а произошло это почти год назад, — появления, которое обернулось для Марсона неожиданным кошмаром, он мысленно рассмотрел все возможные последствия ее пребывания в своем доме. И подумал, что, если у нее остались какие-то долги в маленькой деревеньке, где она до этого жила, ему лучше их заплатить.
Молодой человек, чье назначение на пост директора технической школы было подвергнуто суровой критике по причине молодости, не мог допустить, чтобы что-нибудь запятнало его репутацию. Поэтому месяц назад он написал письмо и вот получил ответ.
Очень медленно он вытащил письмо из конверта и перечитал потрясшие его слова:
«Дорогой мистер Марсон,
Поскольку я единственный, кого это может касаться, почтальон вручил ваше письмо мне. Я хочу сообщить вам, что, когда ваша прабабушка умерла в прошлом году, я сам ее похоронил. Я работаю изготовителем надгробных плит и поскольку являюсь богобоязненным человеком, то за собственные деньги вырезал для нее плиту. Но раз у нее есть родственники, мне кажется, что вы должны вернуть мне стоимость плиты в размере 18 (восемнадцати) долларов. Надеюсь, вы не задержитесь с ответом, поскольку я очень нуждаюсь в деньгах.
Пит Коул».
Марсон довольно долго стоял на месте, затем повернулся к Джоанне, собираясь с ней поговорить, но увидел, что она вошла в дом. Так и не решив, что делать, он спустился вниз и задумался.
Старая карга! Какая наглость! Как только старуха осмелилась прийти в чужой дом и так бессовестно их обмануть!
Поскольку он имел определенное положение в обществе, единственным правильным решением казалось заплатить за то, чтобы ее забрали в заведение для престарелых людей, у которых нет родственников. Но даже и это следовало хорошенько обдумать. Хмурясь, Марсон поудобнее уселся на стул, стоящий у подножия скалы, и демонстративно взял в руки книгу. Только много времени спустя он вспомнил, как старуха исчезла с лужайки.
«Забавно, — подумал он тогда, — и правда, очень забавно».
Воспоминание ушло. Старая женщина сидела, словно ничего не замечая вокруг себя.
Ужин подошел к концу, вот уже много лет как в этом старом теле не осталось никаких сил, и потому пищеварение представлялось почти что невероятным процессом, когда все, что поглощено, сразу же выходит наружу.
