— Святая Анна, да вы только гляньте на… это.
Невольно заинтригованная восторгом, звучавшим в скороговорке женского шепота, Кэти Донован подняла голову от счетов, которые только что перенесла на стол Агаты Клемсон. Впрочем, все эти ахи и охи вовсе не редкость, тут же отметила она про себя, поправляя упавшие на лоб завитки густых каштановых волос и глядя на круглые ягодицы, туго обтянутые облегающими джинсами, — единственную доступную для обозрения часть тела молодой женщины, по пояс высунувшейся из окна конторы. Восклицания Лайзы Грин почти всегда были восторженными. И неудивительно: все они относились к мужчинам.
Лайза была зациклена на мужчинах. Она их обожала.
Ради них бросила она свой родной городок и устремилась к манящим огням Санта-Барбары, к вольной уличной жизни. Однако романтическое приключение не затянулось. В скором времени оказалось, что наркотики и насилие — неотъемлемая часть дела, в которое она ввязалась, а реальность совсем не похожа на созданный ее воображением образ свободы. Поняв это, она проявила достаточно здравого смысла, чтобы попробовать найти себе какое-нибудь пристанище, и оказалась достаточно удачливой, чтобы попасть в списки бездомных, охваченных новой программой «Дом милосердия».
Горький опыт не уничтожил в ней ни оптимизма, ни интереса к мужчинам.
Крепко упершись в пол каблуками модных сапожек, положив локти на подоконник и возбужденно виляя задом, она во все глаза наблюдала за тем, что делалось во дворе. «Хорошо бы попросить Санта-Клауса принести мне такое вот к Рождеству, — вздохнула она, по-прежнему глядя в какую-то одну точку. — Даже и заворачивать не надо было бы».
Не удержавшись от любопытства, Кэти подошла к Лайзе.
— До Рождества еще целых полгода, — напомнила она рассудительно.
— Ну ради этого, — Лайза кивнула в сторону новенького грузовика-пикапа, — можно и подождать.
Кэти невольно вскинула бровь. Грузовики привлекали Лайзу ничуть не больше, чем любая грязная работа, грозящая испортить наманикюренные ручки. И если этот пикап приковал вдруг ее внимание, это могло быть связано только с одним: с мужчиной, минутой назад соскочившим с его подножки.
— Ну и о ком же идет речь? — со вздохом спросила Кэти, прикидывая, а была ли и она когда-нибудь такой же порывистой и открытой. Нет. Отрицательный ответ пришел мгновенно. Нет, она была слишком поглощена заботой о младших братьях, слишком стремилась сохранять спокойствие и рассудительность.
Вытянув руку, Лайза молча указала на предмет своих восторгов.
Продолжив взглядом линию, прочерченную длинным, вызывающе красным ногтем, Кэти увидела незнакомца, выделявшегося в группе людей, которые, обливаясь потом, громоздили над деревянной аркой гигантскую вывеску «Дом милосердия».
Мужчина был очень высок и заметно возвышался над двумя крепкими парнями ростом футов по шесть. Но когда он отступил в сторону, чтобы дать им дорогу, это было сделано с грацией поджарого хищного зверя. Руки он сунул в задние карманы джинсов. Мощные, мускулистые, они, казалось, будут хороши в любой работе. Широкие плечи были обтянуты расстегнутой на груди рабочей хлопчатобумажной рубашкой с короткими рукавами. Того же бледно-голубого цвета, что и выгоревшие джинсы, она резко подчеркивала темный загар. Густые, светлые с рыжинкой волосы, золотом отливавшие на жарком июньском солнце, были коротко подстрижены и зачесаны назад. Завитки одного цвета с ними свободно курчавились на мускулистых руках и крепкой широкой груди. Глаза были скрыты за стеклами темных очков.
— Ну, правда мил? Как вам кажется? — искоса глянув на Кэти, спросила Лайза.
— Мне кажется, что придется серьезно заняться твоим словарем, а заодно поучить тебя наблюдательности.
— Что? — изумилась Лайза.
Мил? — глядя в окно, размышляла Кэти. Назвать его милым — все равно что назвать плюшевым медвежоночком гималайского гризли или славненькой киской — тигра. Милым этот мужчина не выглядел. Скорее, приходило в голову, что он способен принести чертову уйму беспокойства. Хорошо еще, что он там, на улице, а она — в тишине и покое своего офиса, отделенная от него слоями стекла, штукатурки и дерева. Один его вид и то уже рождал чувство тревоги.
Напомнив себе, что причин для волнений у нее более чем достаточно и без этого тигроподобного великана, Кэти благоразумно вернулась к столу, где лежала работа, которой она занималась вместо ушедшей перекусить Агаты.
— Кэти!
— Ммм?
— А знаете, ваша фотография в сегодняшней газете очень миленькая.
— Спасибо, — откликнулась Кэти, подписывая очередной счет.
— Кэти!
— Ммм? — Ей не нужно было поднимать голову, чтобы понять, в чем дело. Ясно было, что Лайза уже вовсю прихорашивается, взбивая копну курчавых золотистых волос, старательно заправляя трикотажную майку в плотно охватывающие бедра джинсы и делая еще одному-Богу-известно-что, готовясь предстать перед «тигром».
— Кэти, я обещала Агате, что подежурю у телефона, но, как вы думаете, может быть…
— Иди. Я буду отвечать на звонки. Но возвращайся раньше Агаты, не то она тебе голову оторвет. — Кивком отпустив Лайзу, Кэти придвинула к себе новую пачку бумаг.
