ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КНИГА КОРОНАЛА
1
Валентин покачнулся, ухватился свободной рукой за край стола, стараясь не расплескать вино.
Очень странные ощущения: головокружение, дурнота. Слишком много выпито… Спертый воздух… И сила тяжести, наверное, здесь, на такой глубине, больше…
– Произнесите тост, ваша светлость, – пробормотал Делиамбр. – Сначала за Понтифекса, потом за его помощников, а затем…
– Да-да, знаю…
Валентин неуверенно озирался по сторонам, подобно загнанному ститмою, окруженному со всех сторон копьями охотников.
– Друзья… – начал он.
– За Понтифекса Тивераса, – раздался пронзительный шепот Делиамбра.
Друзья. Да. Рядом с ним те, кто дорог ему больше всего. Почти все, кроме Карабеллы и Элидата: она отправилась на запад, чтобы встретить его там, а Элидат в отсутствие Валентина занят делами правления на Замковой Горе. Но остальные здесь: Слит, Делиамбр, Тунигорн, Шанамир, Лизамон, Эрманар, Тисана, скандар Залзан Кавол, хьорт Асенхарт. Да, все его близкие – опора его жизни и царствования.
– Друзья, – произнес он, – поднимите бокалы и поддержите еще один мой тост. Всем вам известно, что Дивин не даровала мне возможности беззаботно восседать на троне. Все вы знаете о навалившихся на меня тяготах, испытаниях, с которыми пришлось столкнуться, задачах, которые предстоит выполнить, о грузе нерешенных проблем…
– Мне кажется, что такие слова сейчас неуместны, – услышал он чей-то голос у себя за спиной.
И вновь бормотание Делиамбра:
– За его величество Понтифекса! Вы должны предложить тост за его величество Понтифекса!
Валентин оставил советы без внимания. Речь его лилась плавно, словно сама собой.
– Если мне будет дарована милость преодолеть эти ни с чем не сравнимые трудности, – продолжал он, – то лишь потому, что у меня есть поддержка, совет, любовь таких товарищей и бесценных друзей, какими могли бы похвастаться немногие из царствовавших когда-либо правителей. Благодаря вашей неоценимой помощи, друзья, мы, наконец, сможем найти спасение от бед, терзающих Маджипур, и вступить в эру истинного братства, которого заслуживаем. Итак, поскольку мы с радостью и желанием готовимся отправиться завтра в великую процессию по этому, принадлежащему нам, государству, я предлагаю, друзья мои, последний за сегодняшний вечер тост – за вас, за тех, кто поддерживал и вел меня все эти годы, и кто…
– Как странно он выглядит, – пробормотал Эрманар. – Ему нездоровится?
По телу Валентина волной прошла ошеломляющая боль, в ушах загудело, дыхание стало огненно-горячим. Он почувствовал, как проваливается в ночь, настолько ужасную в своей темноте, что она, поглотив всякий свет, расползлась по его душе, подобно приливу черной крови. Бокал выскользнул из его пальцев и разбился – словно целый мир разбился, распался на тысячи мелких осколков, что разлетелись в разные стороны, до самых дальних уголков Вселенной. Головокружение стало невыносимым. И тьма… эта абсолютная и беспросветная ночь, полное затмение…
– Ваша светлость! – раздался чей-то крик. Не Хиссуне ли это?
– Он принимает послание! – воскликнул другой голос.
– Послание? Но как, если он не спит?
– Мой лорд! Мой лорд! Мой лорд!
Валентин опустил взгляд. Все вокруг было черным-черно, по полу будто разливался мрак. Казалось, тьма манит его. Иди, говорил тихий голос, вот твоя тропа, вот твоя судьба: ночь, тьма, рок. Покорись, Лорд Валентин, ты, который был Короналом и никогда не станешь Понтифексом. Покорись. И Валентин покорился, поскольку в то мгновение замешательства и оцепенения духа ничего иного ему не оставалось. Взглянув в черный омут на полу, он позволил себе упасть в него. Не задаваясь никакими вопросами, не пытаясь что-либо постичь, он погрузился во всепоглощающую тьму.
Я умер, подумал он. И плыву теперь по волнам черной реки, возвращающей меня к Источнику, и вскоре выйду на берег и найду дорогу, которая ведет к Мосту Прощаний; а потом пойду к тому месту, где любая жизнь имеет начало и конец.
Какое-то необычайное спокойствие объяло его душу, чудесное ощущение удовлетворения и покоя, неодолимое чувство того, что вся Вселенная слилась воедино в счастливой гармонии. Ему казалось, будто он попал в колыбель, где лежит теперь в теплых пеленках, свободный, наконец, от мук королевской власти. Ах, как хорошо лежать тихо, не обращая внимания ни на какую суету!
Неужели это и есть смерть? Что ж, тогда смерть – это радость!
– Вы заблуждаетесь, мой лорд. Смерть – конец радости.
– Кто здесь говорит со мной?
– Вы знаете меня, мой лорд.
– Делиамбр? Ты тоже умер? Ах, старина, до чего же хорошо в смерти!
– Да, верно, вы вне опасности. Но не умерли.
– Но мне кажется, что это очень похоже на смерть.
– Разве вы настолько искушены в признаках смерти, что так уверенно говорите о ней?
– Что же тогда?
– Всего лишь чары, – ответил Делиамбр.
– Уж не твои ли, колдун?
– Нет, не мои. Но я могу снять их в вас, если позволите. Пробуждайтесь.
Пробуждайтесь.
– Нет, Делиамбр! Оставь меня.
– Но вы должны, мой лорд.
– Должен, – горько повторил Валентин. – Должен! Всегда должен! Неужели мне никогда не суждено отдохнуть? Оставь меня там, где я есть. Здесь так покойно. Я не обладаю воинственными наклонностями, Делиамбр.
