Степан бережно разгладил фотографию. По краям выступил клей, и он осторожно стер его припасенной заранее тряпкой. Из рамки на него смотрело строгое лицо деда. Седые волосы были аккуратно причесаны, на пиджаке приколоты награды: медаль «За боевые заслуги» и Орден Красной Звезды. Нижний край портрета обрамляла Георгиевская лента, а над верхним виднелась эмблема Бессмертного полка. Под фотографией была подпись: «Сосин Иван Сидорович, лейтенант».
Степан, преподававший в школе физкультуру, был на больничном после по-глупому полученной травмы. Нога еще побаливала. Он сделал несколько шагов, косясь на себя в зеркало — не сильно ли хромает. Парад Победы организовывали здесь, как и во всех городах страны, ежегодно, но Бессмертный полк сегодня пройдет по их улицам впервые.
Степан накинул пиджак, взял фотографию, прибитую к длинной палке, положил в карман ключи от машины и вышел.
Ирина Александровна рассеянно переключала телевизор с канала на канал. Повсюду речь шла об одном — подготовка и проведение Парада Победы. В программе передач были еще старые военные фильмы и концерт, посвященный празднику.
На кухне засвистел чайник. Она с трудом поднялась и выключила газ. Никуда она сегодня не пойдет. Парад в их городке — одно название. Школьники и учителя собирались на крохотной площади и слушали речи работников администрации, вещавших со старенькой, советской еще трибуны. Потом несколько учеников возлагали венки к Вечному огню, который зажигался специально ради этого случая, и все расходились по домам. Жила Ирина Александровна на самой окраине, автобус ходил редко и был всегда переполнен, машины она не имела, а пешком идти умаешься — четыре километра туда и четыре обратно не шутка, когда у тебя больные ноги, давление и тахикардия. Возраст, печально подумала Ирина Александровна и налила себе чаю, собираясь вернуться к телевизору.
Телефон зазвонил неожиданно. Взяв трубку, она услышала голос сестры. Фоном доносился какой-то шум, и стало понятно, что собеседница стоит на площади. Катерина жила совсем рядом с центром и старалась посещать все местные мероприятия. Они поздравили друг друга с праздником, а потом сестра принялась рассказывать, как замечательно выступила ее внучка на прошлом смотре самодеятельности. Ирина Александровна слушала вполуха, поглядывая на экран, где транслировали поздравление ветеранов.
— А ты на парад-то придешь? — неожиданно спросила сестра.
— Ну какой мне парад, Кать, — укоризненно ответила Ирина Александровна. — Мне по дому-то ходить тяжело.
— Ой, зря, — тут же возразила ей сестра. — Нельзя же сидеть сиднем дома. Сейчас, кстати, Бессмертный полк пойдет. Внучке в школе велели подготовить фотографии, и мы нашли фото отца, он на нем такой красивый… Мариночка все сделала сама, приклеила, так аккуратно у нее получилось, такая она умница… Ой, уже начинается, я побежала!
Торопливо попрощавшись, сестра дала отбой, и Ирина Александровна медленно положила трубку. Надо же, и в их городе будет проходить Бессмертный полк… Почему Катя не сказала ей раньше? Она бы придумала что-нибудь, добралась бы до центра, ну и пусть, что медленно и долго… А теперь лицо ее отца будет плыть над людьми в ряду остальных фотографий фронтовиков, а она этого даже не увидит!
Остро закололо слева. Ирина Александровна опустилась на диван и горько заплакала.
Ученики сбились в кучу. Введение школьной формы их городок миновало, и хотя все были одеты по-праздничному — белый верх, темный низ, толпа казалась разношерстной. У каждого был плакат с фотографией. Лица на фото ничего не говорили ребятам — в их классе лишь один мальчишка застал своего прадеда в живых, но помнил его очень смутно. Парни стояли чуть в стороне, из их группы периодически слышался хохот. Девчонки скучали.
— Ну когда уже пойдем-то, — проныла Инка.
Никто не ответил. Всем было жарко, неудобные плакаты оттягивали руки, хотелось домой.
— Сделали бы нормальный выходной, так нет же, — продолжила Инка ворчливо. — Полдня тут проторчим…
— Смотри-ка, — прервала ее подруга. — Степашка!
В самом деле, физрук Степан Валентинович подошел к директрисе и о чем-то с ней говорил. В руке его девочки с удивлением увидели плакат с фотографией.
— Делать что ли нечего… — протянула одна. — Он же вроде болеет!
— Симулянт, — постановила Инка и отчаянно зевнула. — Ну сколько ж можно ждать-то…
Степан не поверил своим ушам.
— Как — нельзя? — на всякий случай уточнил он.
— Степан Валентинович, у нас вообще-то регламент, — строго сказала директор. — Сначала проходят начальные классы, за ними…
— Я понимаю, — перебил он ее. — Но почему мне нельзя идти вместе со всеми? Учителя ведь тоже пойдут?
— Каждый учитель идет со своим классом, — ответила директор, повысив голос. — Поскольку вы были на больничном, мы вас в списки участников не внесли.
— Не расстраивайтесь, Степан Валентинович, — вмешалась завуч, пряча глаза. — Пройдете в следующем году…
Степан смотрел, как мимо него несут фотопортреты. Ему полагалось испытывать гордость, но он не чувствовал ничего, кроме неловкости и злости. Он развернулся и пошел к машине.
— Степан Валентинович, приветствую! — раздался на полпути знакомый голос. Он поднял глаза и увидел соседа с женой.
