1
— Не скучай, дорогая, я привезу тебе самых лучших тайских безделушек! — Голос раздался над самым ухом, и Дженнифер отнесла его к реальности только потому, что он никак не вязался с содержанием расплывчатого сна.
— Мм? — уточнила она, имея в виду «что здесь происходит?».
— Будь добра, открой глазки и посмотри на меня в последний раз перед долгой разлукой!
Ставший за четыре года родным голос Мэри Энн дрожал — то ли от радостного волнения перед путешествием, то ли... еще от чего-нибудь. Дженнифер сразу накрыло волной осознания. Ну конечно. Ведь ее лучшая подруга и бессменная соседка по комнате именно сегодня уезжает в долгожданное путешествие по Азии. Потому что позавчера они получили дипломы бакалавров. Два дня подряд были вечеринки. И вчера можно было бы и полегче со спиртным...
Дженнифер коснулась кончиками пальцев гудящей головы, будто проверяя, все ли с ней в порядке. От того, что она открыла глаза, легче ей не стало.
— Ура, вот она, победа духа над плотью! Мои поздравления. Не хотела тебя будить раньше, да мне бы это и не удалось... Короче, избавим друг друга от сентиментальных прощаний. Пожелай мне счастливого пути, а я тебе пожелаю удачного начала карьеры! — Мэри Энн сидела на корточках возле кровати Дженнифер.
— Отлично сказано, — сумела выдавить Дженнифер, не вполне, однако, кстати. — Я буду по тебе скучать.
— Я, конечно, тоже буду, но мы договорились — никаких телячьих нежностей, — предупредила Мэри Энн и чмокнула подругу в щеку. — Знаешь, мне пора бежать. Скотт ждет.
Дженнифер не без труда вспомнила, что Скотт — тот самый белокурый парень, которого Мэри Энн подцепила на позавчерашней вечеринке и который лихо согласился махнуть с ней в Таиланд.
— Счастливого пути тебе, дорогая. Первоклассных приключений, как ты любишь, и обязательно — с хорошим концом. Если что — звони, я Скотту морду набью.
— Ну, с этим я и сама справлюсь, — хвастливо заявила Мэри Энн и сдула упавший на лицо круто вьющийся локон.
Дженнифер с тоской посмотрела на нее и подумала, что они прощаются, может, на год или на два, а говорят о таких глупостях. Впрочем, все самое важное было сказано уже давно.
— Надеюсь, тебе не придется, разве что в пылу страсти...
— Ну и превратные же у тебя представления о страсти, милочка! — наигранно возмутилась Мэри Энн. — Ладно. Я буду звонить тебе на мобильный и слать открытки по адресу твоих предков. Устроишься — обязательно сообщи.
— Удачи!
— И тебе удачи. Во всем. Пока-пока.
— Пока... — Дженнифер села на кровати и потянулась к подруге, чтобы ее обнять.
Объятие получилось крепким, но недолгим: в дверь настойчиво и внятно постучали.
— Все, бегу! — Непонятно было, к кому обратилась Мэри Энн, к Дженнифер или к человеку за дверью. Она перекинула через плечо ремень сумки, подхватила два чемодана, подмигнула Дженнифер — и ушла.
— Беги, — зачем-то сказала Дженнифер, когда дверь уже закрылась. За ней послышался шорох и возня — наверное, целуются-милуются и перераспределяют тяжелую ручную кладь.
Дженнифер обвела глазами комнату, от этого голова разболелась еще сильнее. Кровать Мэри Энн была сиротливо застелена. Да, именно сиротливо, потому что Мэри Энн ни за что бы не смогла жить, спать и есть, если бы вокруг не было хотя бы легкого беспорядка. Стена без ее фотографий казалась бесстыдно голой.
На прикроватной тумбочке Дженнифер сидел Каспер — любимый плюшевый медвежонок Мэри Энн, которого она, верно, в минуту какого-то духовного затмения назвала именем всем известного маленького привидения. Каспер исколесил со своей хозяйкой всю Европу и не меньше полудюжины штатов. Дженнифер он всегда был глубоко симпатичен, и Мэри Энн, видимо, решила оставить его ей на память.
— Ну вот, Каспер... — Дженнифер дотянулась до медвежонка. — Ты остался мне на растерзание. — Она чувствовала потребность говорить хоть что-то, чтобы не заплакать. — Придется тебе привыкать к оседлой и однообразной жизни.
А плакать-то, в общем, было не о чем. Разве что грусть накатила — беззаботная юность осталась во вчерашнем дне. Зато впереди — большая, настоящая, яркая взрослая жизнь. Ну и пусть у Дженнифер нет денег, чтобы, как половина ее друзей, рвануть куда-нибудь во Францию, в Италию или в Штаты — развеяться и отдохнуть от учебы и написания нудной бакалаврской работы. Да и работа у нее была вполне ничего — по поэзии ранних романтиков...
У Дженнифер не было чувства, что перед ней открыты все дороги, потому что она видела людей, которым они по-настоящему открыты все. Деньги — универсальный ключ к большинству дверей в этом мире. Но она твердо верила, что уж ее-то путь — тот самый, который предназначен ей судьбой и который непременно принесет успех, — обязательно найдется.
Проблема в том, что она еще не вполне ясно представляла, где его искать.
Наступило время взрослых решений и большой ответственности. Что ж, пожалуй, это может быть даже весело. Нужно постараться. И, несомненно, если принять таблетку аспирина, будет значительно веселее и приятнее шагать по жизни.
