Орочий баивной крузер сильно тряхнуло, и он, теряя множество кусков ветхой надстройки, устремился к уродливому нарыву горизонта событий.
Аномальный регион был пятном оскверненной реальности до миллиона километров в поперечнике, сжатым страшными внутренними силами в точку, чью высоту и глубину ауспик считывал как ноль, что было невозможно. Сенсорные показания там прекращались. Вселенная в этой точке не существовала. В растущем Империуме, который включал уже десять миллиардов звезд, насчитывалось всего полдюжины известных варп-разломов, что делало их приблизительно в миллион раз более редкими, чем черные дыры. Действующий эдикт Навис Нобилите и флотских академий Терры рекомендовал держаться от них подальше и, за исключением горстки сомнительных рассказов от вольных торговцев, никто не осмеливался приближаться к ним так близко.
Эсминец «Стронциевая волна», относящийся к типу «Яд», прекратил преследование почти сразу же, как эфирные искажения запятнали его пустотные щиты.
Баивной крузер безоглядно нырнул вслед за двумя такими же массивными мусорными кораблями, которые уже растворились в искривленной реальности ока аномалии. Блоки двигателей раскалились, а примитивные щиты дрожали под чудовищным натиском.
Орки бежали не от «Стронциевой волны».
За их кормой затмил пустоту «Железный кулак». Линкор типа «Глориана». Самый современный боевой корабль, спущенный с верфей Луны после окончания Древней Ночи. Флагман Горгона.
Для него эскорт из одного корабля не был редкостью. Феррус Манус понимал войну и ее инструменты так, как волки Русса и Гора никогда не поймут. «Железный кулак» был уникальным боевым кораблем в недавно сформированном 52-м экспедиционном флоте, ведомый вновь обретенным примархом и обладающий достаточной огневой мощью для победы над этим врагом в одиночку.
Это было эффективное использование его возможностей.
Примарх сидел на троне из черного железа и базальта Карааши, следя за мерцанием и вспышками на экране главного окулюса мостика. Это сгорали на навигационных щитах и взрывались от огня оборонительных орудий металлические обломки с баивного крузера. Феррус был суровым могучим гигантом, высеченным из камня, закованным в пластины черненного керамита и тяжелую кольчугу. Смотрящие на пиротехнические эффекты глаза сияли как пустые серебристые сосуды.
— Ближе уже не стоит, — произнес Харик Морн, ветеран-сержант Первого ордена клана Авернии, глядя на запятнанный экран окулюса с таким видом, будто тот оставлял у него во рту кислый привкус.
— Похоже, орки думают, что смогут справиться, — сказал стоявший слева от трона Ферруса Сантар и усмехнулся загорелому старику-терранцу. Геносемя примарха придавало мало красоты и еще меньше веселости, и никто в Легионе не олицетворял отсутствие этих черт так, как сержант Габриэль Сантар. Его улыбка походила на трещину в земле.
После гибели в бою с чужими первого капитана, которого Феррус унаследовал от Амадея ДюКейна и эпохи Буреносцев, его мантию должен будет надеть Морн либо Сантар. Они оба знали об этом, но Феррус не спешил принимать решение.
Сержанты должны доказать, что достойны, зная, что есть другой, готовый принять честь в случае неудачи соперника.
— Известные мыслители эти орки, — сухо заметил Морн, сложив руки поверх усовершенствованного древнего нагрудника. — Нет такого края, с которого бы они не прыгнули. Хочешь последовать за ними…?
Он склонился к окулюсу.
Дети Ферруса были сущими чертями: независимыми, склонными к поспешным действиям, следующими на поводу своих эмоций и гордыни. Этот недостаток сильнее всего был выражен у таких медузийцев, как Сантар, но они старались контролировать это пламя той же беспристрастностью и логикой, которым Феррус научился на том же суровом родном мире.
По экрану окулюса растекся параллельный спектр цветов, когда ведущий орочий крейсер исчез в разломе. Смертные экипажа испуганно охнули, отворачиваясь от рассеченной радуги, излучаемой от горизонта событий. Даже Сантар выпятил нижнюю губу.
В экране отразились непроницаемые, как зеркала, глаза Ферруса.
— Внимание, — прочирикал Ксанф. Сгорбленный и облаченный в потрепанный алый плащ представитель Механикума в 52-м флоте стоял при помощи покрытого медью посоха за специально модифицированным пультом управления. Одна покрытая металлической чешуей рука вцепилась в экран авгура. Из разрезов в одежде вылетела дрожащая масса рук-манипуляторов и набросилась на тактильные устройства управления, в то время как сам адерт повернулся к Феррусу и его легионерам. — У меня нет данных для прогноза условий внутри варп-аномалии.
— Значит, мы будем первыми, — заявил Феррус.
— Лорды!
Смертный командир линкора Лэрик был коренастым мужчиной, уже полысевшим в свои тридцать. На вспотевшей лысине блестели маслянистые пурпуровые и зеленые блики от искажений на окулюсе, пальцы вцепились в защитный поручень, окружавший пять разных фигур на командной платформе мостике, в глазах стоял ужас.
Но Феррус не ведал ужаса. Его не страшила ни смерть, ни неудача.
Только вероятность оказаться превзойденным.
— Ликвидация империи Ржави была нашей ответственностью. Даже если Серафинский Прорыв проводился до моего командования, я не позволю, чтобы выжившие запятнали самую известную победу моего Легиона. За ними, капитан. Полный вперед.
