Предисловие[1]
(Сэм Уэллер и Морт Касл)
Он печатался в «Weird Tales» и в «New Yorker». Сколько еще писателей могут похвастать таким жанровым раздвоением? Это, казалось бы, несовместимое сочетание мест публикаций — лишь один из многих примеров того, насколько безбрежно, диковинно и глубоко творчество Рэя Брэдбери.
От научной фантастики, разрушающей любые каноны, до всеми любимых сказочных фантасмагорий и удостоенной многих наград реалистической прозы — всю жизнь Рэй Брэдбери творил, не признавая никаких жанровых ограничений. Его фантазия не знает пределов. Он, безусловно, входит в число немногих авторов, которых можно назвать литературными иллюзионистами. Творцы новой, ошеломляющей литературы, они ворвались в священные чертоги изящной словесности и переиначили все по-своему. Натаниэль Готорн, Чарльз Диккенс, Эдгар Аллан По, Ширли Джексон, Хорхе Луис Борхес и некоторые другие.
Авторы этого узкого круга (наряду с другими могучими фигурами, такими как Фолкнер, Фицджеральд, Стейнбек и Теннесси Уильямс, также исследовавшими пограничные зоны между литературными жанрами, причем очень успешно, хотя не настолько часто) создавали образцы того, что можно назвать «жанровой литературой», — художественное исследование человеческой природы в новом, оригинальном свете.
Однако Рэй Брэдбери не просто шел по глубоким следам своих великих предшественников, оставленным на века, и не просто вышагивал плечом к плечу с современниками. На всем протяжении писательской деятельности он намечал и прокладывал собственный путь, расширял границы, переиначивал литературные каноны ad infinitum. Он проявил себя в разных видах литературного творчества — романы, кино- и телесценарии, драматургия, поэзия, публицистика, даже архитектурные концепции, — но, наверное, ярче всего талант Брэдбери проявляется в рассказах. Сколько незабываемых впечатлений дарит нам именно это его творчество!
Разве можно забыть раздавленную бабочку в «И грянул гром»? Или постапокалиптический механический дом без живых в «Будет ласковый дождь»? Или малышку Марго, запертую в чулане на Венере в тот самый день, когда солнце показывается на час — раз в семь лет?
А ведь есть еще «Дядюшка Эйнар» с его «чудесными шелковистыми крыльями», которые «развевались, как паруса, у него за спиной».
И призрачные следы Талли в «Озере».
И космические колонисты, которые прилетели с Земли на Марс и обнаружили там идиллический американский городок, населенный их умершими любимыми в «Марс — это рай».
И новые теннисные туфли, совершенно волшебные, потому что «под пятку в них кладут тугие пружины», в «Звуках летнего бега».
Ирландский таксист, который перестал выпивать на время Великого поста и в результате забыл об осторожности на дороге.
Мумии в мексиканских катакомбах в Гуанахуато.
Солнечные купола на Венере.
И африканский вельд, и дети, уговаривающие родителей подойти ближе…
Автора этих — и многих других — рассказов мы чествуем в нашем сборнике новых, ранее не публиковавшихся рассказов, созданных разноплановыми, но в равной степени интересными писателями. Эта антология — подлинное свидетельство влияния Рэя Брэдбери и его непреходящего воздействия на современную культуру. Как писали в журнале «Slate»: «Если у нашего века есть своя мифология, то Брэдбери — один из ее создателей».
Рэй Брэдбери всегда видел себя «рассказчиком историй», продолжателем древней традиции сказительства на ярмарочных площадях или у бивачного костра. «Это давняя традиция, — говорил он в интервью в 1964 году, — очень хорошая, славная, замечательная традиция. Если через сто лет какой-нибудь мальчуган придет на мою могилу и напишет мелком на мраморной плите: «Он был рассказчиком историй», — я буду счастлив».
Существует еще одна форма рассказывания историй, столь же древняя, сколь и устное повествование: театр теней — искусство, давшее название этому сборнику. Театр теневых кукол зародился более двух тысяч лет назад, предположительно в Древнем Китае. И точно так же, как фантастические современные мифы, созданные Брэдбери, театр теней представлял фантастические истории из сказочного фольклора. Движущиеся фигуры, вырезанные из ненужной бумаги и расположенные между источником света и полупрозрачным экраном, превратились в метафоры древних мифов и современных истин — а ведь это и есть лейтмотив всего творчества Рэя Брэдбери.
Позже театры теней обрели популярность в Индии, Индонезии, Турции и других местах. К 1880-м годам театр теней во Франции стал более изощренным и стилизованным. В Викторианскую эпоху этот вид зрелища сыграл важную роль в становлении фантасмагорического театра в Англии и во Франции.
Сегодня в лос-анджелесском доме Рэя Брэдбери на стене в рамке висит афиша парижского кабаре «Черный кот» («Le Chat Noir»). В XIX веке это был самый знаменитый в Париже ночной клуб — известный, помимо прочего, и новаторским театром теней. Гости сидели за столиками, попивали тягучие темные напитки и смотрели восхитительное представление из света, теней и историй.
