Очередная книга о Караваджо, скажете вы, – ничего удивительного.
На протяжении веков творчество этого художника внимательно изучали, комментировали, анализировали, критиковали, любили, превозносили, презирали и подвергали гонениям. Казалось бы, все уже давно сказано о его произведениях – эффектных, провокационных, двусмысленных, иллюзорных, скандальных, набожных и кощунственных, дерзких и революционных.
Публикуя эту книгу, мы отнюдь не стремимся пополнить ряды ученых, которые вот уже много десятилетий соревнуются друг с другом в погоне за очередным сенсационным открытием, приписывают Меризи новые и новые произведения, подчас без особых на то оснований.
У нашей книги совсем другая цель. Она должна стать путеводителем для тех, кто любит Караваджо, хочет вглядеться в его картины, попытаться проникнуть в тайны его души. При этом мы старались избегать сложных научных терминов и перекрестных ссылок, которыми обычно богаты учебники по истории искусства.
Научиться «прочитывать» произведения живописи прошлых эпох, не располагая при этом весомым багажом знаний в области истории, иконографии, богослужения и символики, – весьма непростая задача. Сами художники зачастую ориентируются на публику, обладающую высоким уровнем культуры, который позволяет легко угадывать персонажей, богов, аллегории, место действия. Порой незначительная деталь хранит в себе скрытый смысл, например предмет, цвет, выразительные средства. Настоящими мастерами в этом были фламандцы, а Леонардо да Винчи показал себя абсолютным гением в умении превращать свои шедевры в головоломку. Получается, что ключ к таким картинам доступен только экспертам, профану здесь делать нечего.
Иное дело – Караваджо. Его картины – будь то иллюстрации священных текстов или языческие сюжеты – представляют собой эпизоды из реальной жизни. Жесты и выражение лиц его персонажей обычны, лишены того пафоса, которым часто проникнуты картины его современников. Полотна Караваджо выглядят естественно, события и ситуации – вполне правдоподобно. Даже божественное вмешательство – это конкретный, вполне человеческий акт, настолько человеческий, что может показаться скандальным. Изображения, созданные для украшения алтарей, обращены ко всем, даже к наименее подготовленным зрителям. Поэтому многие меценаты-современники ценили Караваджо и продолжали покупать его картины даже после убийства Рануччо Томассони, бросая тем самым вызов папе.
Возможно, это прозвучит странно, но Караваджо – один из наиболее ярких выразителей идей Контрреформы. Тридентский собор призывает к созданию простых, понятных, недвусмысленных образов, которые должны проникнуть в самое сердце верующих и наставить их на путь истинный за счет выразительных средств. Магдалины и святые Караваджо неизбежно затягивают нас в водоворот эмоций. Однако, если всмотреться повнимательнее, его шедевры гораздо богаче, насыщеннее смыслами, чем это может показаться на первый взгляд. Художник прибегает к различным уловкам, чтобы ввести в заблуждение наивного, невнимательного зрителя.
Нужно запастись терпением и определенной долей хладнокровия, чтобы не упустить мелкие детали, скрытые в полотнах Караваджо, и добраться до их глубинного смысла. Главное – не ограничиваться поверхностным впечатлением. Каждая картина Меризи – это клубок противоречий. Достаточно всмотреться в выражение лиц его моделей, в жесты и складки одежды, чтобы расшифровать сообщения, спрятанные среди мазков, высеченные кистью, будто резцом, по холсту.
Наша книга – это попытка вернуть конкретность образам Караваджо, соблазнительным и иллюзорным, как трюки фокусника. Она подобна сценарию театральной пьесы. Как знание театральной «кухни» помогает проникнуть в намерения режиссера и при этом не лишает удовольствия от открытий, точно так же знание творческих приемов художника позволяет прикоснуться к его гению.
После прочтения этой книги вы обретете ключ к разгадке шедевров таинственного гения. Полотна Караваджо покажутся вам более близкими и доступными для понимания, а его жизнь – вовсе не такой роковой и мифической, как это принято считать.
