— Какие новости, Оган?
— Магистр, я начинаю его боятся, молодой Чинхва прогрессирует слишком быстро. А его знания просто поражают, наши соглядатаи сообщают, что все, кто с ним столкнулся, в один голос утверждают о возможности Чхоля видеть будущее…
— Невероятно, такого нет даже в легендах! А на чем строятся такие догадки?
— Он знает где и в каком объеме найдет полезные ископаемые. Даже если предположить, что Чеболь Чинхва готовился к захвату прикаспийской низменности лет пятьдесят назад, то даже так такую информированность трудно объяснить.
— Почему, Оган? Они ведь могли в тайне сделать геологоразведочные работы и засекретить результаты до будущих времен?
— Магистр, разведка это одно, а добыча совсем другое. Тем более утаить результаты разведки стольких месторождений и от стольких свидетелей — это непосильная задача. А потом он знает примерную мощность месторождений, указывает наиболее эффективную компоновку оборудования…
— Нда…
— И если бытовые предсказания можно связать с чтением мыслей, то как объяснить его обширные знания этих диких земель?
— Постой, Оган, возможно, его успехи на бирже, в бизнесе…
— Хотел сказать тоже самое! Неужели провидец, магистр?
— Если так, то он должен видеть и нас!
— И против него не стоит выступать, с таким даром он может сам справиться с любыми проблемами.
— Нда… что твоя армия в Степи?
— Нас уже около тридцати тысяч, это лучшие бойцы что когда-либо собирались под знаменами Ордена.
— Хорошо, окажите Чинхва помощь, как только она потребуется, лишь его добрая воля может дать нам шанс на исполнение Цели. Заставить ментата, а может быть и провидца нельзя, можно лишь стать ему другом или сделать так, чтобы он чувствовал себя обязанным Ордену.
— Дядька, далеко же зашли, как бы нам приключений не найти.
— Шта… не каркай, возьмем белугу и домой уйдем.
— Так ведь у нас как бы не богаче с рыбой? Зачем в такую даль подались?
— Сам как будто не знаешь, Архип житья не даст, как стал главой артели, так и подались рыбаки на сторону, с гнильцой человек. Ну ниче, долго его мужики терпеть не будут.
— Так если мы белугу возьмем, он все равно нас у порта встретит?
— Вот же тетеря. А кто тебе сказал, что мы в Астрахани ее сбудем? Зайдем в Баку или Энзели, там цены не ниже, если не выше.
— Так ведь персы и ширванцы нас не любят.
— А им не нас любить, а мясо рыбье, да икру паюсную. А обмануть не обманут, знают ведь, что тогда больше никто к ним не зайдет. Торговцы они свою выгоду знают.
— Так ведь их же рыба будет, а не наша с устья.
— Ты языком меньше мели, а на рыбе не написано откуда она.
— Да я же только на «Ласточке»…
— Смотри! Инородцы многие по-нашему говорят, так что лишний раз рта не открывай.
«Ласточка» в поисках улова и вправду зашла довольно далеко от русского берега. Смелые моряки удачно миновали разбойный берег адайцев и вот уже пару дней как болтались между территориальными водами Ширвана и Гиркании. Судно рыбаков по большому счету было большой моторной лодкой, местная самоделка, которую называют «байда».
Много рыбы на такой не увезешь, да и не надо. Браконьеры рассчитывали на одну, много две белуги. Рыба богатая, несколько центнеров деликатесного мяса и до тридцати-сорока килограммов безумно дорогой черной икры. Тут при удаче с пары достойных рыбин семья промысловика могла безбедно жить всю зиму.
Но и выловить такую добычу нелегко, день за днем рыбаки выходили в море в поисках удачи. Каспий был опасным морем, там, где дозор несли корабли Российского Императорского Флота все спокойно, а вот в дальше — полный бардак. Кочевники на катерах, у которых что поймать рыбу, что отнять все едино. Кокандцы, гирканцы и ширванцы и вовсе ловят лодки рыбаков ради развлечения. Спорт у них такой, настрелять чужих рыбаков, кто больше за месяц.
От того и осторожничал Тимофеевич с двумя своими подручными: молчаливым сыном Алешкой и не в меру болтливым племянником Петром. Байда у старого рыбака была знатная, четырнадцать метров в длину, три мощных подвесных двигателя с Азовского моторного завода, два ходовых и один в резерве. Скорость «Ласточка» на таких движках давала хорошую, но на Каспии все сторожевые катера ходили быстро, так что лучше им на глаза не попадаться.
— Дядька, кажется, взяла! — Петр, проверявший петли, неожиданно почувствовал, как минуту назад расслабленная леска напряглась словно струна.
— Аккуратнее, не торопись, уже не уйдет. Пусть силы слегка потеряет. Тяжелая…
Тимофеевич даже немного позавидовал удаче племянника, живой и суматошный Петр, ко всему был неплохим работником, в вот молчаливый Алешка и говорил мало, и в работе не горел, потому и не женат до сих пор, не смотрят на него девки, хоть парень справный, да и на лицо не урод.
Белугу с огромным трудом затащили в лодку, рыба оказалась не маленькой, килограмм триста будет. Ну и само собой икра! Теперь надо было срочно уходить из негостеприимных гирканских вод. Только куда? Отсюда до Энзеле было намного ближе, чем в Баку и Тимофеевич решил править байду в сторону Персии.
В Ширване оно, конечно, сподручнее, там и русских много и народец Империи не чужой, но в Персии, по слухам, рыбаков привечают, цены выше, опять же таможня не лютует. Да и богатые шейхи при удаче могут отсыпать за икру и рыбу серебряных «туманов». Да и чем свежее улов, тем больше шансов получить за него хорошие деньги. Хоть рыбаки и обложили тушу пакетами со льдом, но это не рефрижератор современного траулера, надо спешить, а до персидского порта идти в два раза меньше по времени.
