В новой антологии собраны тридцать пять классических и современных историй о вампирах, принадлежащих перу таких известных авторов, как Клайв Баркер, Роберт Блох, Нил Гейман, Тацит Ли, Ким Ньюмен, Кристофер Фаулер, Брайан Ламли и других.
Загадочные, жестокие, аристократичные, сексуальные, бесстрастные, как сама смерть, и способные па самую жгучую страсть, – вампиры уже не первое столетие остаются притягательной и модной темой мировой литературы и кинематографа.
Исторгнутые извечной тьмой или порожденные человеческими суевериями; исчадия зла или жертвы рокового недуга; звероподобные кровопийцы или утонченные ценители алого вина жизни – вампиры обязательно завладеют если не вашей кровью, то неотступным вниманием.
Карл Эдвард Вагнер был одним из настоящих профессионалов жанров хоррор и «мрачная фантастика», и его безвременная смерть в 1994 году лишила эту сферу литературы действительно талантливого человека.
Вагнер родился в городе Кноксвилл, штат Теннесси. Прежде чем стать писателем, редактором, издателем, неоднократным лауреатом Британской и Всемирной премий фэнтези, он учился на психиатра. К его ранним работам относится серия фантастических романов и рассказов о Кейне, бойце-колдуне. Его первый роман «Паутина тьмы» («Darkness Weaves With Many Shades», 1970) знакомит читателя с необычайно умным и свирепым воином-магом, приключения Кейна продолжают «Тень ангела смерти» («Death Angel's Shadow»), «Кровавый камень» («Blood-stone»), «Поход черного креста» («Dark Crusade») и сборники «Ветер ночи» («Night Winds») и «Книга Кейна» («The Book of Kane»). Недавно все романы о Кейне вышли в двухтомнике издательства «Night Shade Books» – «Боги во тьме» («Cods in Darkness») и «Полуночное солнце» («The Midnight Sun»).
В начале семидесятых Вагнер вместе со своими друзьями Дэвидом Дрэйком и Джином Гросом основал небольшое издательство Carcosa Press. Он редактировал три романа Роберта Э. Ховарда о приключениях Конана-варвара и задействовал двух персонажей Ховарда, Конана и Брэна Мак-Морна, в двух своих книгах – «Дороге королей» («The Road of Kings») и «Легионе теней» («Legion from the Shadows»), соответственно. Он также выступил редактором трех антологий «героического фэнтези» «Эхо бесстрашия» («Echoes of Valor») и сборника рассказов «Интенсивный страх» («Intensive Scare»). В 1980 году он унаследовал от Джеральда У. Пэйджа работу над «Лучшими историями ужаса года» («The Year's Best Horror Stories») и за следующие четырнадцать лет превратил эту антологию в одну из лучших «витрин» жанра.
Собственные рассказы Вагнера собраны в книгах «В уединенном месте» («In a Lonely Place»), «Почему не мы с тобой?» («Why Not You and I?») и «Утро им не грозит» («Unthreatened by the Mornint Light»). В 1997 году вышел сборник под заглавием «Экзерсизмы и экстазы» («Exorcisms and Есstasies»).
Сам автор говорил: «Рассказ „Сверх всякой меры" исследует взаимосвязь эротизма и ужаса. Название новеллы взято из постановки „Шоу ужасов Роки Хоррора" („The Rocky Horror Picture Show") Ричарда О'Брайна:
Забудь приличия, не думай о манерах,
Купайся в волнах плотского греха.
Сверх всякой меры грезь, греши сверх всякой меры,
И похоть, и мечты переживут века.
Рассказ был написан как киносценарий, история содержит отсылки к разнообразным кинематографическим приемам и огромное количество намеков. Поклонники сериала „Мстители" („The Avengers") быстро узнают печально известный эпизод „Прикосновение серы" („A Touch of Brimstone"), лишь недавно повторно показанный американским телевидением…»
Эта чувственная история справедливо завоевала Всемирную премию фэнтези как лучшая новелла.
– Я сплю и вижу, что в комнате никого. Я слышу монотонный звон – точно играет музыкальная шкатулка или шарманка – и оглядываюсь, чтобы определить, откуда исходит звук.
Я в спальне. Тяжелые портьеры закрывают окна, царит непроглядная тьма, но я чувствую, что вся мебель здесь антикварная – думаю, поздней Викторианской эпохи. Вот огромная кровать с пологом на четырех столбиках, полог опущен. У кровати стоит маленький ночной столик, на нем горит свеча. Кажется, именно отсюда доносится музыка.
Я иду через комнату к кровати, останавливаюсь рядом с ней и вижу золотые часы, лежащие на ночном столике возле подсвечника. Я понимаю, что мелодию музыкальной шкатулки наигрывают часы. Это старинный карманный брегет, у которого открывается крышка. Сейчас она открыта, и я вижу, что стрелки стоят почти на полуночи. Я чувствую, что внутри, на крышке часов, должен быть портрет, и беру их, чтобы посмотреть на него.
Миниатюру скрывает красное пятно. Это свежая кровь.
Я, испугавшись, вскидываю взгляд. Показавшаяся из-за полога рука отдергивает его.
И тут я просыпаюсь.
– Браво! – зааплодировал кто-то.
Лизетт на миг нахмурилась, но тут же поняла, что комментарий обращен не к ней, а к кому-то, стоящему среди болтающей в галерее толпы. Она отпила шампанского. Надо быть чуть сдержаннее, или немного пьянее, или вообще никогда не заговаривать о снах.
– Что вы думаете об этом, доктор Магнус?
«Ковент-Гарден» торжественно открывал новый сезон. Совершенно новый. Почтенный фруктовый, овощной и цветочный рынок, спасенный от сноса, вновь восстал после реставрации в виде просторной аллеи для гуляния со множеством дорогих магазинчиков и галерей: «Новый покупательский опыт Лондона». Лизетт подумала, что смешение викторианской обстановки и ультрамодных «лавочек» породило довольно жалкого ублюдка. Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов.
