По словам самого актера, первая женщина появилась у него, когда ему было 16 лет (в то время он с родителями и старшим братом жил в Фергане): «Она была взрослой женщиной, ей исполнился 21 год. Тогда мне казалось, что это жуткое количество лет. Она меня соблазнила. Но я оказался не на высоте. Правда, я был безумно горд, даже наклюкался потом по этому поводу. Пил, кажется, портвейн «Агдам».
В старших классах Абдулов был влюблен в одну из своих одноклассниц, но она не отвечала ему взаимностью. Однако, будь иначе, судьба нашего героя сложилась бы совсем по-другому и советское искусство не приобрело бы такого актера, как Александр Абдулов. Все произошло во время выпускного вечера летом 1970 года. Когда одноклассники Александра задумали устроить в школе танцы, Абдулов вызвался сбегать домой, чтобы принести уникальные записи – катушку с песнями «Битлз». Он мог бы и не делать этого, поскольку дефицита музыки на танцах не было. Но Абдулов с помощью «Битлов» хотел покорить сердце девушки, которая ему нравилась. Короче, он вскочил на велосипед и рванул домой за записями. Но на обратном пути случилась беда. Дорога шла в гору, и, когда Александр что есть мочи нажимал на педали, катушка с пленкой, которую он засунул под рубашку, упала на землю и понеслась вниз, разматываясь по дороге. В итоге, пока Александр ее догнал, пока возился с намоткой ленты обратно на бобину, минуло больше двух часов. Поэтому, когда он приехал в школу, танцы уже заканчивались, а любимая девушка Абдулова ушла с другим. Уязвленный Александр через несколько дней уехал в Москву, чтобы поступить в театральный институт и навсегда вычеркнуть свою первую любовь из сердца.
Как мы знаем, в институт Абдулов поступил (правда, со второй попытки) и отомстил своей девушке по полной программе: она потом локти кусала оттого, что не смогла разглядеть в однокласснике будущую звезду отечественного кинематографа. Сам же Абдулов про свою первую любовь очень скоро забыл, поскольку в Москве таких «любовей» у него на первых порах было предостаточно. Некоторые из этих романов вполне могли быть достойны пера великого Шекспира. Судите сами.
На первом курсе ГИТИСа Абдулов сильно влюбился в одну девушку, но она предпочла ему другого. Узнав об этом, Александр пришел в общежитие, закрылся в своей комнате и вскрыл себе вены. Он уже терял сознание и жизнь медленно уходила из него, стекая тонкими струйками в эмалированный таз, когда судьбе было угодно послать ему спасение в лице соседа по комнате. Тот раньше времени вернулся в общагу и, почувствовав неладное, взломал дверь комнаты, где истекал кровью Абдулов.
В другой раз (случай произошел в середине 70-х, когда наш герой уже служил в Ленкоме) его угораздило влюбиться в гражданку США, которая работала в Москве вице-президентом крупного банка. Их отношения зашли так далеко, что в один прекрасный день Абдулова вызвали на Лубянку. Он не на шутку испугался, однако, как оказалось, чекисты и не собирались его трогать. Наоборот, они стали просить его еще теснее сблизиться с его возлюбленной. «Но зачем?» – искренне удивился Абдулов. «После этого нам с вами будет легче работать, – объяснили ему чекисты, – ведь ваша любовница – шпионка. Мы давно за ней наблюдаем. Теперь к этому делу присоединитесь и вы. Нам важно знать о ней буквально все – с кем встречается, кто ее навещает, о чем они говорят».
Только после этого Абдулов понял, какую роль отводят ему наследники «железного Феликса». Но тогда он им о своей догадке ничего не сказал. И лишь выйдя на улицу, бросился прочь от страшного места. Ему казалось, что, если он скроется, спрячется, чекисты о нем забудут. Однако те стали звонить в театр, требовать продолжения встреч с американкой, угрожать ему неприятностями. Но Абдулов нашел в себе силы порвать с возлюбленной, а вскоре после этого американку выслали из страны. Когда она уезжала, в ее глазах стояли слезы… То ли действительно любила нашего героя, то ли скорбела по тому, что ее разоблачили.
В Ленкоме близким приятелем Абдулова был актер Владимир Долинский, с которым они часто попадали в разного рода истории. В том числе и амурные. Об одном из таких случаев Долинский вспоминает следующим образом:
«Идем мы как-то с ним вечером, веселые, по Тверской. Саша в длинной импортной дубленке и копеечной кроликовой шапке. У «Националя» нас останавливают роскошные красотки и начинают что-то лепетать по-английски, показывая почему-то при этом на свои груди. Быстрее сориентировался я, толкнул Сашку в бок и, процедив сквозь зубы «Сними кролика!», широко улыбнулся: «Пардон, мадам. Же ву за при, сильву пле, антанде и орэ-вуар». Девушки явно обрадовались заморским клиентам и потащили нас в машину. Саша, сидя впереди, только широко улыбался и периодически громко вставлял: «Ейс, оф коз», при этом почему-то изображал, что стреляет в прохожих из автомата. Видимо, хотел продемонстрировать, что он Джеймс Бонд. Девки просто плавились от счастья: «Глянь, ну фирма!» В квартиру с нами поднялся их шофер и расположился на кухне, приготовившись ждать окончания банкета. В наши планы это не входило. Пришлось действовать: я достал бордовые корочки театрального пропуска и издали показал сутенеру Толе: «Мы из 9-го отдела. Чтоб духу твоего здесь не было!» Он мгновенно испарился. Банкет набирал силу, мы изображали загулявших фирмачей, играли этюды, доставая из аквариума рыбок и закусывая ими водку, хором пели на ломаном русском «Подмосковные вечера». Случайно я наступил на собачку и выругался было: «Бля…» – но тут же спохватился и продолжил: Бляремонд де парти, не спа?» Минут через пятнадцать зазвонил телефон. Вдруг в комнату входит одна из девушек и говорит другой: «Представляешь, Толя от любви к тебе совсем с ума сошел, утверждает, что они – менты!» Через какое-то время мы, конечно, же раскололись, но, самое интересное, спустя много лет к Саше на каком-то фестивале подскочила девушка и завопила: «Саша, помнишь, как вы с Долинским нас на Тверской сняли?» Вот была умора…»
