>Edward Page Mitchell
>The Soul Spectroscope, 1875
Своеобразный материализм прогрессивного мыслителя
ВЗГЛЯДЫ ПРОФЕССОРА ТИНДАЛЯ ПОЛУЧИЛИ БОЛЕЕ ЧЕМ ДОСТАТОЧНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ В ХОДЕ ЭКСПЕРИМЕНТА, ПРОВЕДЕННОГО В БОСТОНЕ, ШТАТ МАССАЧУСЕТС, ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫМ ПРОФЕССОРОМ ДУМКОПФОМ.
БОСТОН, 13 декабря. Профессор Думкопф, истинный джентльмен из Германии, известный своей эрудицией, ныне обосновался в этом городе и занимается экспериментами, которые, в случае успеха, совершат коренной переворот как в метафизической науке, так и в повседневной жизни.
Профессор твердо убежден, что современная наука практически свела на нет грань, отделяющую материальное от нематериального. Правда, он признает, что потребуется еще какое-то время, прежде чем любой человек сможет ткнуть пальцем и уверенно заявить: «Здесь начинается дух. А здесь кончается материя». Вероятно, будет установлено, что граница между духом и материей является такой же воображаемой, как экватор, который делит Земной шар на северное и южное полушария. Вероятно, будет установлено, что дух фактически так же объективен, как и материя, а материя так же субъективна, как и дух. Вероятно, не существует материи без духа. Вероятно, не существует духа без материи.
Взгляды профессора Думкопфа на эту широкую проблематику очень интересны, хотя и достаточно сложны. Читателям, которые пожелали бы глубоко разобраться в этой теме, от всей души рекомендую объемистый труд в девяти томах под названием «Koerperliehe-gelswissenschaft». Его, несомненно, можно приобрести в оригинальном лейпцигском издании у любого авторитетного импортера иностранных книг.
Несмотря на всю грандиозность вышеуказанных проблем, они, по мнению профессора Думкопфа, обязательно будут решены, причем в самое ближайшее время. Он сам уже внес гигантский вклад в их решение, проведя блестящую серию экспериментов, которую я собираюсь описать. Профессор Думкопф не только согласен с мнением Тиндаля, что в материи заключены перспективы и потенциальные возможности всей жизни, но и полагает, что любое усилие, физическое, интеллектуальное и моральное, может быть претворено в материю, сформулировано в материальных терминах и подвергнуто анализу в своих существенных материальных разновидностях. Он также уверен, что движение – это материя, дух – это материя, закон – это материя и что даже абстрактные отношения математических абстракций являются чисто материальными.
Фотография запаха
Вчера по приглашению, полученному на последнем заседании «Радикального клуба», который, к слову говоря, выполняет почетную миссию распространения знаний о Незнаемом, я посетил на досуге резиденцию профессора Думкопфа на Джой-стрит в Вест-Энде. Профессора я нашел в кабинете на верхнем этаже, где он упорно пытался сфотографировать запах.
– Видите ли, – пояснил он, нагревая колбу, источающую густой смрад сероводорода, который уже заполнил всю комнату, – чтобы продемонстрировать объективность наших ощущений, я должен выполнить простую, но почетную обязанность: убедительно показать, что наши ощущения тоже материальны. Вследствие этого, я и пытаюсь сфотографировать запах.
Тут же профессор ринулся к фотокамере, установленной над сосудом, испускавшим удушающие пары, и занялся пластиной. Поднеся негатив к свету, он внимательно его обследовал, и у него по лицу скользнула тень разочарования.
– Пока ничего, пока ничего! – печально пробормотал он. – Но терпение и труд все перетрут. Надо усовершенствовать приборы – и, в конце концов, все получится. Понимаете, загвоздка не в моей теории, а в аппаратуре. Но при одной только мысли, что когда-нибудь я увижу на негативе отчетливое изображение аромата тушеной баранины с луком, я моментально взбадриваюсь. И такой момент обязательно наступит. Уверяю вас, драгоценнейший друг, эти фотохимические устройства никуда не годятся. Вы не смогли бы ссудить мне доллар с четвертью для покупки коллодия?
Теория бутилирования звука
Я выразил радостную готовность финансировать гения.
– Благодарствую, – произнес профессор, спрятав мой взнос в карман и возвратившись к камере. – После того как я получу четкое изображение запаха, самого вещественного из наших ощущений, встанет новая задача: поймать звук. Грубо говоря, загнать его в бутылку. Да вы сами подумайте. Сила так же бессмертна, как и материя. На самом деле, если я понятно излагаю, это и есть материя. Между тем, зародившаяся волна звука затем только слабеет и пропадает при распространении во все стороны на неопределенное расстояние. Поймайте звуковую волну, сэр! Закупорьте ее в бутылку, тогда она не будет распространяться. Если плотно заткнуть бутылку хорошей пробкой, волна может храниться там вечно. Единственная трудность – поймать волну в точке ее зарождения. Я займусь деталями этой операции, как только сделаю фотографию этого проклятого запаха тухлых яиц… То есть сероводорода.
Профессор помешал едкую смесь стеклянной палочкой и продолжал:
– Хотя для меня бутилирование звука представляет чисто научный интерес, должен признать, успешное решение этой задачи открывает серьезные финансовые перспективы. В скором времени я готов заняться укупоркой опер в одноунцевые флакончики. Затем я рассортирую их, снабжу этикетками и предложу покупателям серию популярных арий по сходной цене. Сейчас, как вы сами знаете, чтобы вдвоем с супругой послушать «Марту» или «Миньон» в первоклассном исполнении, вам придется отдать десятидолларовую купюру. Бутилирование позволит прослушать ту же музыку у себя дома за сущую мелочь. Я планирую выбросить оперы на рынок по цене от восьмидесяти центов до одного доллара за флакончик. Для ораторий и симфоний можно использовать большие оплетенные бутыли, но стоить они, разумеется, будут дороже. Не думаю, что правильно держать, скажем, Вагнера в простой стеклянной таре. Для этого лучше использовать специально изготовленные изящные графины. Поверьте, сэр, если бы я был таким же сангвиником, как вы, американцы, я бы сказал, что это дело сулит миллионные прибыли. Но я всего лишь флегматик-тевтон, привыкший излагать свои мысли простым и точным языком науки, поэтому скажу проще: в случае успеха, я предвижу значительный доход и всемирную славу.
