Только что с неба падал сплошной поток воды неимоверного ливня и сверкали жуткие молнии, но вдруг тучи рассеялись в одну минуту, дождь и жаркие светила высушили мокрую траву. Чуть ли не в один момент стало опять тепло и сухо.
Вот такая чудная была эта планета Таинта! Она вращалась по совершенно немыслимой орбите в системе двух светил, а потому погода менялась на ней ошеломляюще быстро и неожиданно. После невыносимого зноя неожиданно налетал ледяной ветер с ливнем, а то и снегом. Осадки обычно прекращались тогда, когда этого менее всего ожидали, и снова воцарялась жара.
Алексей, Василь и Джамшед вышли из звездолета «Самара» и присели на уже подсохшей траве. Тесные помещения корабля им осточертели за долгое время полёта и теперь они, когда это позволяла переменчивая погода, старались как можно чаще бывать на свежем воздухе.
Развалившись на мягкой траве, Алексей ликующе прокричал:
– Ого! Жить, как говорится, – хорошо. И травка зеленеет, и солнышко блестит. Что ещё нужно для счастья нам, скромным предпринимателям?
– Ничего, – подхватил Джамшед, – разве что зигирный плов. Согласитесь, джигиты, что нашему счастью он бы не помешал?
– Да это же тогда будет не счастье, а истинное блаженство, рай, услада! – воскликнул Алексей. – В твоём исполнении плов является восьмым чудом света: чудо-чудное, диво-дивное! Верно я говорю, Василь?
– Правду бачишь, – подтвердил тот. – Так что принимайся, кашевар, за дело.
Джамшеду только того и надо было, он тут же взмахом руки позвал себе в помощники кухонного робота и принялся за сотворение своего рукотворного чуда, ворча себе под нос, что куропатка и зигирное масло – синтезированные, вот если бы они были настоящими, то он бы тогда такое сотворил…
Прямо на траве под открытым небом Джамшед установил на треножнике котёл, разложил под ним дрожа, собственноручно разжёг пламя и начал перекаливать зигирное масло. Тем временем робот-кок сноровисто резал мясо, шинковал лук, морковь…
– А по мне пельмени были бы лучше, – произнёс вполголоса Алексей, но так, чтобы его не слышал Джамшед.
– Мне бы хватило и шматка настоящего сальца!
– В шоколаде? – пошутил Алексей.
– Можно и так, только не в шоколаде, а вместе с шоколадом. Отдельно. Шоколад – на десерт.
В предвкушении вкусного обеда друзья повели разговор о сокровище вождя местного племени, которое в последние дни служило темой всех разговоров землян.
Из ближайшей хижины вышел таитянин и направился к землянам, смешно переваливаясь с боку на бок, ловко переставляя одну за другой свои шесть ног. Василь поднялся ему навстречу:
– Опять идёт за огнём – он у них после таких дождей завсигда гаснет. Пойду разожгу, нехай погреются хлопцы.
При этих словах Джамшед, вспомнив что-что, хлопнул себя по карманам:
– Куда-то подевалась моя зажигалка, джигиты, уже неделю никак сыскать не могу.
– Если потерял в звездолёте – можешь проститься с нею, – усмехнулся Алексей. – Роботы-уборщики, конечно же, нашли и отправили в утилизатор. Невероятные чистюли! Даже соринки не оставляют. Ничего нельзя там терять. Представляете, вчера я только выронил из рук последний номер газеты «АЗъ», не успел даже нагнуться, как они её уже сцапали. Едва сумел отобрать, там такая интересная статья о кладах в Жигулях, Самарской Луке, на Волге. Особенно большие, как гласят предания, спрятаны грозным атаманом Степаном Разиным… Смотри, смотри, вот потеха! – Алексей показал пальцем на полянку, где расположился туземец со своим многочисленным семейством. – Ух и дерут же его за заушные бороды, у него аж слезы потекли!
Джамшед застыл с поварёшкой, глядя, как взрослого таитянина теребят его отпрыски за бороды, которые росли сзади из толстых ушей. Надо было видеть, с каким стоическим смирением переносил абориген шалости своих шестилапых, шестиглазых и мохнатых, словно плюшевые мишки, дитятей. Порой их игры больше походили на намеренные пытки.
– Да, потомство своё они любят, – по-моему, даже чересчур. Совсем избаловали. Гляди, он ему уже на шею залез!
– Такова сила родительской любви, – рассудительно сказал Джамшед. – Впрочем, это не страшно: вырастет такой башибузук – его собственные детки-млетки оседлают. Так, по очереди, у них и идёт… А вот уже и Василь возвращается. Эх, с ним и Плюха трюхает! Этот сладкоречивый шайтан сейчас обязательно что-нибудь клянчить начнёт. Настырный, как токтогульский шакал! Прилипчивый, словно каракумская колючка!
Названный абориген резко отличался от своих суровых нравом сородичей угодливостью и подобострастием. Лебезил перед землянами и всё норовил выпросить какую-нибудь безделушку. И ещё он безумно любил, когда ему изо всех сил шлёпали ладонью по мохнатому загривку. Сие доставляло ему невыразимое блаженство: он жмурил все шестеро своих глаз и растягивал рот в довольной улыбке. Оттого и получил прозвище Плюха.
А вообще-то таитяне встретили гостей без особого восторга, но открытой неприязни не проявляли, были сдержаны, без нужды в контакт не вступали. В день прилета они принесли в подарок землянам по комплекту боевого оружия, куда входили – копье, дротик, палица и каменный топор. Друзья решили взять их с собой в качестве сувениров. В ответ же оделили каждого аборигена отрезом ткани и охотничьим ножом, а женщин – браслетами, зеркалами и бусами. Кажется, те остались довольны.
