Дмитрий Сергеевич Савельев
Елена Михайловна Кочергина
СОИСКУПИТЕЛЬ
рассказы
Содержание
СТУК
ЖИЗНЬ В
СТЁКЛАХ
СТАТЬ ВОИНОМ
БЕРЕМЕННОСТЬ
НЕХРИСТИАНСКАЯ
КОНЧИНА
АЛКАШ
СОИСКУПИТЕЛЬ
НА
ТОМ
СВЕТЕ
СОННОЕ
ВИДЕНИЕ, БЫВШЕЕ МОЛОДОМУ МОНАХУ КОСМЕ
ИСПОВЕДЬ ГРЕШНИКА
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО МОНАСТЫРЯМ СВЯТОЙ
МОНГОЛИИ
МИР РУШИТСЯ
ЛЮБОВНЫЙ РОМАН
ЦАРЬ
КАК Я СТАЛ
ХРИСТИАНИНОМ
СКАЗКА ОБ
ЭНОСЕ
СТУК
Струн провода, ток по рукам,
Телефон на все голоса говорит:
«Пока!» Пора...
И пальто на гвозде, шарф в рукаве
И перчатки в карманах шепчут:
«Подожди до утра!»
До утра...
Но странный стук зовет: «В дорогу!»
Может, сердца, а может, стук в дверь.
И, когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово: «Верь!»…
В. Цой, «Стук»
– Двадцать пять,
двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… – Маленькие курчавые овечки
одна за другой прыгали через плетень. Делали они это изящно и ловко, как в
цирке прыгают через обруч дрессированные пудели. Движения их были слажены, каждая
чётко знала свою очередь и не лезла вперёд подруги. Они были похожи на
игрушечные фарфоровые статуэтки из старинных часов, которые вереницей выплывали
из крошечной дверцы, делали какой-нибудь трюк, а потом так же одна за другой
въезжали обратно и исчезали в темноте дверного проёма. ДЗЫНЬК! Механизм
внезапно разладился, овечки налетели одна на другую. ДИНЬ-ДОН! ДИНЬ-ДОН!
ДИНЬ-ДОН! – часы стали отбивать полночь. А может, это вовсе не часы?
Иван Иванович Иванов
лежал в постели, схватившись за стучащее, как колокол, сердце. Его охватил
страх. Он панически боялся, что с ним может случиться сердечный приступ. Врачи,
конечно, говорят, что его сердечная мышца в полном порядке, но они ведь всегда
врут, это всем известно. Успокаивают, успокаивают, а пациент вдруг раз, и ни с
того ни с сего – в ящик сыграет. «Жена тоже говорит: “Как у тебя может болеть
то, чего нет и никогда не было!” Гадюка подколодная! Сама меня довела, а теперь
не хочет нести ответственность, ухаживать за больным мужем! Позорно сбежала к
мамочке, оставила на произвол судьбы, даже некому теперь скорую вызвать, если
что вдруг, не дай бог, случится! А двадцать лет назад клялась в вечной любви!
Тьфу! Все женщины – падшие существа, это точно! Я её на руках носил, в театр
водил, книжки вслух читал – а в ответ что? Чёрная неблагодарность! Ну неужели
трудно потерпеть немного, когда родной муж смотрит новости? Мне ведь жизненно
важно знать, в каких сейчас Нигер с Чадом отношениях, а она со своей грязной
посудой ко мне лезет! Тёмная женщина. Только о своём благе и думает, а на
судьбу бедных негров ей наплевать! А потом, ну выпиваю иногда немного! Я ведь
человек творческий, а как известно «поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут
в кровь свои больные души». Мне иногда надо забыться, ни о чём не думать, а
иначе я просто не выдержу напряжения, в петлю полезу, как Есенин. Не понимала
она меня никогда, вот что! Деньгами вечно попрекала. Да разве стóит
какой-то новый холодильник того, чтобы из-за него скандалы устраивать! Раньше
никто вообще никаких холодильников не знал, и все прекрасно жили. Вот до чего
научный прогресс людей довёл! Зачерствели сердца и загрубели души у нынешних
сверхчеловеков!»
– БОМ! БОМ! БОМ! –
«Расшалилось что-то сердце. Вот неугомонное! Стучит и стучит… А какая она была
раньше красивая! Глазищи огромные, голубые. Я как в них посмотрел, так и утонул
сразу! Щёчки румяные, личико чистенькое, невинное. А это её вечное выражение
удивления и восторга одновременно! А смех – золотые искорки на воде! И куда всё
это делось? Теперь только тоска одна в глазах да морщинки в уголках губ. Как же
она могла потерять свой смех и это милое удивление? Сама виновата, что я её
больше не люблю!»
– БУМС! БУМС! БУМС! –
«А, чёрт, соседи достали! Сколько можно ремонт делать?! Середина ночи, а они
всё стучат. Спать не дают. Вот милицию вызову, будут тогда знать! И зачем
только я здесь поселился? Как хорошо в деревне было! Тишина, ясный свет в окошке,
скворцы поют. Эх, чёрт меня дёрнул в город податься! Польстился на деньги,
карьеру хотел сделать. А остался у разбитого корыта. Во всём судьба-злодейка
виновата! Мне бы хоть капельку везения, так я бы всем показал, на что я
способен. Уж я бы не сплоховал! Эх, жизнь моя жестянка, а ну её в болото… Как
из института меня выгнали, так и пошло всё под откос. А ведь это Васька меня подбил
планом из-под полы торговать. Мол, лёгкие деньги, никто не узнает! Вот дрянной
человек, сам же меня и заложил с потрохами, когда галстучек на шее потуже
затянули! А что мне, спрашивается, делать было? Стипендия маленькая, а жить красиво
ведь всем хочется! Я тогда молодой был, вылитый Аполлон, талантливый, надежды
подавал. Все мне блестящее будущее пророчили. А что в результате вышло?
Оказался в этой дыре, никому не нужный, всеми забытый, без денег, без жены…
Неудивительно, что пить начал, а кто, спрашивается, не начал бы на моём месте?
Предлагали в мастера пойти, руки-то у меня всегда золотые были. Но ведь надо же
человеку хоть какую-то гордость иметь! Чтобы я, с моими музыкальными
способностями, да в рабочие пошёл! Лучше уж вообще ничего не делать, чем так
себя унижать! Ты, говорят, Иван, тунеядец, всю жизнь на шее у родителей и жены
сидишь! А что мне прикажете делать? Я изгой, непризнанный людьми гений! А у гениев,
как известно, характер сложный, с ними жить нелегко. Их надо любить, жалеть и
прощать все их слабости. Они не могут, как все остальные люди, думать о хлебе
насущном. Их удел высок, и они одиноки! И вообще, всех гениальных людей всегда
гнали, обвиняли их во всех смертных грехах, не давали им хода. Только после
смерти уже понимали, кого потеряли, начинали дифирамбы петь, превозносить:
«Какой был слон, какой был слон!..» Правду говорят: если ты плюнешь на
общество, ему ничего не будет, а если оно плюнет на тебя, то ты захлебнёшься!
Вот я и захлебнулся, потонул в пучине людского безразличия!»
