2 апреля.
Ладно, док, Ваша взяла.
Я сдержу слово и регулярно буду делать записи, но черт меня подери, если начну с обращения «Дорогой дневник».. Или «Дорогой доктор». Хотите, чтобы я рассказывал все как есть? Договорились, но Вы видите, как обстоит дело, док, так что берегитесь. Если Вам придет в голову вторгнуться в поток моего сознания, остерегайтесь аллигаторов.
Я знаю, о чем Вы думаете: «Он писатель-профессионал, который утверждает, что у него застой. Заставим его вести дневник, и он невольно снова начнет писать. Тогда он поймет, что ошибался». Правильно я говорю, док? Значит, пишем, док?
Только не в этом моя настоящая проблема. Моя комплексы прямо противоположны — антитезисы, если Вы ищете изысков. Недержание речи. Многоглаголание. Пустословие писателя, какие на рынке десять центов пучок? Так всегда и говорят на студии: писатели — десять центов пучок.
Вот Вам десять центов. Сбегайте купите мне пучок писателей. Так-так… мне, пожалуйста, двух Хемингуэев, одного Томаса Вулфа, Джеймса Джойса, парочку Гомеров, если они свежие, и шесть Уильямов Шекспиров.
Я чуть не сказал это Герберу, когда он вытурил меня из шоу. Но к чему? У этих продюсеров только одно мерило. Они тычут пальцем на стоянку и говорят: «Я езжу на „Кадиллаке“, а ты — на „Фольксвагене“.» Действительно. Если ты такой умный, отчего же ты не богатый?
Можете назвать это рационализмом. Ваш брат психиатр отлично наклеивает ярлыки. Приклей ослу хвост, и пациент всегда оказывается тем самым ослом. Прошу прощения, не «пациент», а «наблюдаемый». За пятьдесят баксов в час вы можете себе позволить выдумать красивое словечко. А я за пятьдесят баксов в час не могу себе не позволить облечь в слова красивую выдумку. Если это как раз то, что Вам от меня нужно, забудьте. Нет грез. Уже нет. Жила-была (как говорим мы, писатели) мечта. Мечта нагрянуть в Голливуд и потрясти телерынок. Писать сценарии для комедийных шоу, грести деньги лопатой этим нехитрым способом, купить классную хату с большим бассейном и жить на широкую ногу, пока не осядешь с хорошенькой девчушкой.
О мечтах не стоит беспокоиться. Вот когда они сбываются, начинаются неприятности. Вдруг оказывается, что комедия вовсе не смешна, большие деньги улетучиваются, а бассейн превращается в поток сознания. Даже хорошенькая девчушка вроде Джин становится чем-то иным. Это больше не мечта, это кошмар, и он реален.
Это по Вашей части, док. Излечите меня от реальности.
5 апреля.
Малоизвестный исторический факт. Вскоре после ранения в Перу Писарро, мастер всегда преуменьшить, написал, что он был «выведен из строя».
Док, это чертовки смешно! Я не признаю Вашей теории каламбура как разновидности устной агрессии. Потому что я не принадлежу к агрессивному типу.
Озлобленный, да. А почему бы и нет? Быть вышвырнутым из шоу после трех сезонов, когда я кровью и потом исходил ради Гербера и его паршивого бездарного комика. Лу Лейн не получил бы и место конферансье в прачечной до того, как я стал писать ему тексты, а сейчас его послушать, так он сам Мистер Нильсен.
Но это не заставит меня натворить глупостей. Да и не стоит. Один сезон без меня, и он вернется туда, где ему самое место — служащим гаража в придорожном морге. Помощь на дорогах. Мы вас подберем и доставим куда следует. Ха-ха.
Гербер поставил мне тот же диагноз: я исписался. Нам не нужна черная комедия. Это мрачно, а мы делаем шоу для всей семьи. Хорошо, но, может, это мой способ сбить напряжение, изгнать его из себя — катарсис, так, что ли, это называется? Потому-то я и разошелся. И тут на сцене появляетесь Вы. Прочтите мне мозги, верните в колею, и я настроюсь на другой лад и вернусь к забавным историям для всей семьи.
Пока проблем нет. Джин зарабатывает на хлеб. Я не понимал этого, когда мы поженились. Поначалу я считал ее пение забавой и охотно потакал ей. Пусть педагог по вокалу занимает ее, пока я работаю над шоу, — надо же как-то убить время. Даже когда ее пригласили в клуб, я посчитал это любительскими вечерами. Но потом ей предложили контракт на запись, за синглами вышел альбом, и понеслось. Моя маленькая пташка превратилась в канарейку.
Забавно вышло с Джин. Когда мы познакомились, она ровным счетом ничего из себя не представляла. Внешние данные — просто блеск, но кроме этого — ничего. Перемена пришла с пением. Обретя голос, она обрела себя. И вдруг — уверенность в себе.
Конечно, я горжусь ею, но мне немного не по себе. Скажем, когда она командует, настаивая на визите к психиатру. Не то чтобы я раздражался, я понимаю — она делает это ради меня, но с этим трудно свыкнуться. Например, вчера на просмотре в Гильдии ее агент представил нас своим друзьям: «Познакомьтесь, Джин Норман и ее муж».
Вторые роли. Это не для меня, док. Я уже большой мальчик. Не хватало мне еще кризиса самосознания. И коли мы играем в откровенность, должен признаться, в одном Джин права: я в последнее время пристрастился к бутылке, с тех пор как меня выгнали.
Я не упоминал об этом на прошлом сеансе, но потому-то она и заставила меня обратиться к Вам.
Она называет алкоголь моим коконом. Может быть, если его убрать, все станет на свои места. Так ли?
