— Лев Иванович, задержись на минуту!
Закончив утреннее совещание, генерал Орлов уже отпустил офицеров, но в последний момент вдруг вспомнил, что один вопрос так и остался нерешенным.
Полковник Гуров, направлявшийся с коллегами к двери, остановился и удивленно посмотрел на генерала.
— Ты когда последний раз ездил в командировку? — хитро улыбаясь, поинтересовался Орлов, когда кабинет опустел и они с Гуровым остались один на один.
— Буквально на днях, — не моргнув глазом соврал тот, сразу догадавшись, к чему задан вопрос.
— Не вводи руководство в заблуждение. После Нового года еще ни разу не ездил. Не скучно? Все в Москве да в Москве?
— Я люблю родной город.
— Это хорошо. Но прекрасного и в других местах много. Например, есть такой очень интересный город Покровск. А рядом с ним очень интересные объекты.
— А на объектах очень интересные происшествия?
— Угадал. Там авиабаза недалеко, одна из самых крупных у нас. Слышал про самолеты, «Белые лебеди»? Бомбардировщики «Ту‑160». Вот уж красавцы! Глаз не отвести. Съезди, полюбуйся.
— Да я по телевизору посмотрю, — тут же отреагировал Лев, все еще надеясь отделаться от этой нежданно‑негаданно свалившейся на него командировки.
— По телевизору в этот раз не получится, Лева, — становясь серьезным, проговорил Орлов. — С одной стороны, у нас конкретный сигнал есть, а с другой — и объект это стратегический, не какая‑нибудь там шарашка. Здесь, можно сказать, вопросы государственной важности затрагиваются. Если на подобные беспорядки сквозь пальцы смотреть, то о какой национальной обороне мы вообще сможем говорить?
— А речь о национальной обороне?
— Можно и так сказать. Если командиры частей в мирное время один за другим на тот свет отправляются, о чем здесь, по‑твоему, может идти речь?
— По‑моему, о чем угодно. Слабое здоровье, нервные стрессы, пьяные драки…
— Не смешно, Лев!
— Простите, если что не так. Но этот Покровск — самая глубинка. В диверсию как‑то плохо верится.
— А вот ты и выясни. Разберись, что там к чему. Диверсия ли это, или личные счеты, или просто несчастный случай. Объект важный, да и потерпевшие люди не последние. Не какой‑нибудь там лейтенантик желторотый, сам командир части жертвой оказался. Причем не один, а двое.
— Вот даже как? Еще и второй? Это уж как‑то и впрямь необычно.
— О том я тебе и толкую. Не простая там ситуация. Разберись. Дело нам прислали, материалы Степанов тебе передаст, посмотришь. А вкратце могу сказать, что вся петрушка эта у них закрутилась после того, как они вертолет испортили.
— Какой вертолет?
— Хороший. Современный, боевой. «Ночной охотник» называется, слышал, наверное. Там у них на базе самолеты в основном. Истребители да вот еще «Лебеди» эти. Вертолетов немного. Но у них техническое оснащение очень хорошее, кадры опытные. Поэтому к ним иногда из других частей присылают технику на ремонт, в том числе и вертолетную. Вот так и попал туда этот «Охотник».
— То есть он для них даже не «родной»?
— Нет. Только на починку прибыл. А вместо этой починки они его «нечаянно» уработали так, что в результате не текущий, а капитальный ремонт пришлось делать.
— Ловко!
— Еще как ловко. Когда начали разбираться, вообще за голову схватились. Выяснилось, что боевую машину довели до ручки не по какой‑то там серьезной уважительной причине, а, мягко говоря, в результате несанкционированного использования.
— Покататься захотелось? — усмехнулся Гуров.
— Именно! Представляешь себе? Это все равно что на танке в булочную съездить. Только танк‑то, скорее всего, целым останется, даже если и управлять им не сумеют. А с летной техникой в этом плане сложнее. Тут уж если с управлением не справился, машину, считай, потерял.
— Что, в хлам разбили? — заинтересованно спросил Гуров.
— Да нет, говорю же — на капитальный ремонт ушла. Значит, оставалось еще что ремонтировать. Но командира части, при котором это произошло, в должности, конечно, понизили. И, я тебе скажу, еще очень гуманно поступили. За такое и под суд попасть недолго. Хороши игрушки — боевой вертолет!
— Наверное, боевые товарищи поддержали, не дали в обиду, — предположил Лев.
— Может быть. Всех тонкостей я не знаю, это уж тебе придется на месте выяснять. А я хочу сейчас в общих чертах обрисовать обстановку. После того как командира этого сместили, на его место заступил новый товарищ. Сначала как и. о., а потом и на постоянный режим перевели, все как положено оформили.
— Сработался, значит, с коллективом?
— Может быть, и сработался. Только, как оказалось, ненадолго. В целом не проработал он в этой части и полугода. И уже будучи постоянным ее начальником, в один прекрасный день пустил себе пулю в лоб. Из собственного табельного пистолета.
— Вот это да!
— Вот тебе и «да». Сорок три года, жена, двое детей, отличный послужной список, прекрасные отзывы отовсюду. Со всеми ладил, с каждым мог найти общий язык, ни запоев, ни депрессий даже в помине не было. И — такой финал. Самоубийство, можно сказать, во цвете лет. И без каких бы то ни было видимых причин.
