Хорошо ли быть Орреном Ритом? Ответить непросто. Хотя бы потому, что к имени, титулу, богатствам и прочим благам прилагается вредная дочка, считающая, что если не сделает кому-нибудь гадость — день будет прожит зря. Казалось бы, за долгие годы своего отцовства я мог привыкнуть к тому, что Юля всегда найдет, чем удивить.
Но чтобы устроить такое…
— О-о, владыка!
В зал для торжественных приемов, убранный пурпуром и золотом, громко хлопнув дверями, вбежал, поскальзываясь на мраморных плитах пола, главный жрец. Выглядел грузный лысеющий мужчина презабавно. Его привыкли видеть вальяжно вышагивающим, буквально несущим свое пышное тело над бренной землей, сейчас же жрец, несмотря на свой возраст и вес, почти летел, придерживая длинную рясу и подобострастно выпучив глаза.
Император Эолы — высокий немолодой мужчина — с неохотой отвлекся от чтения свитка и, махнув рукой слугам, отпустил их. Если жрец решил нанести визит подобным образом, разговор точно не предназначается для чужих ушей.
— Я слушаю тебя, — дождавшись, когда верховный служитель Хель закончит с поклонами и длинным перечислением титулов, император указал тому на невысокое кресло. Оное стояло на две ступени ниже трона владыки южного государства, стремясь еще раз напомнить посетителю о его положении.
— Свершилось чудо! — без предисловий начал жрец, вытирая накрахмаленным платком потное лицо. — Великая Хель во время утренней хвалы ответила верным слугам! Она согласилась направить свою длань против последователей рыжей лгуньи, затаившихся на севере.
— Неужели? — усмехнулся в бороду император.
Хитрый жрец уже не раз пытался прибрать к рукам Лирию, но только это было безумством, сколь бы ни хотелось расправиться с соседями.
«Чистую землю», как обычно именовали Лирию, рыжая лгунья одарила непростым защитником — верным псом, обладающим особой силой, и императоры ее, в отличие от эольских властителей, всегда рождались со знатным магическим даром, который от отца к сыну только увеличивался. Что уж говорить про дружественный договор с эльфами и драконами? Да… творец Алив всегда умела выбирать союзников. Нет, конечно, и у Эолы, не надо долго искать, найдется чем ответить, благо и в численности у них явное преимущество: все-таки страна в два раза больше Лирии, и еще кое-какими секретами Хель наделила, хотя она предпочитала оставлять все на совести верных подданных, уважая выбор и честный труд. И все равно, нехорошо молодых парней на убой гнать. Страна процветает, зачем им еще земли?
А жрец поохает в очередной раз, да и замолкнет.
Вот только в эту же секунду показалось, что кто-то, невероятно могущественный, сосредоточил на мужчине свой взгляд, не одобряя такое пренебрежение волей Хель. Неужели жрец решил какое-то заклятие применить, чтобы убедить императора в правильности объявления войны?
Раздался негромкий щелчок, и перед троном появилась женщина. Она… Жрец не замедлил распластаться на полу, выражая свою преданность и восхищение. Сказать по правде, вот чего уж Хель не вызывала, так это восхищения… Страх? Безусловно. Уважение — естественно, но ничего более. Даже язык неохотно поворачивался называть это отвратительное существо женщиной. Однако император не замедлил склониться перед творцом в почтительном поклоне, чтобы ничем не выдать своей неприязни.
— Приветствую тебя, Хель.
— И я тебя, — криво усмехнулась она. — Сложно, когда один другому не верит. Вкратце так: скоро Лирия лишится императора. Это ненадолго, мальчишка быстро вывернется, но у вас появится замечательный шанс пощипать противника. Договорились? — Хель прищурилась, понимая недовольство императора, и, дождавшись, когда мужчина скажет тихое «да», исчезла с тем же щелчком.
Алив была очень довольна небольшим маскарадом. Достоверно изобразить Хель не получилось бы ни у кого во всей вселенной, но творцу хотелось думать, что она смогла передать манеру оппонентки. А что, Убийце можно изображать из себя Пресветлую матерь, а Алив прикрываться чужой личиной — нет, что ли? Смешно. Раз у Хель что-то важное в этом мире наметилось, она с огромным удовольствием подставит ей подножку. Из чистой вредности… ну и еще из нескольких корыстных планов.
Что ж, поиграем, Убийца.
Что наша жизнь — игра, знает каждый, а вот правила…
NN
…Главный храм Пресветлой матери давно опустел. Ветер задувал в открытые двери запах несостоявшегося праздника и прелые желтые листья. Красные закатные лучи, проникая сквозь витражные окна, переплетались под высоким куполом в тончайшие кружева света и падали на мраморный с темными прожилками пол, растекаясь по вязи сберегательных знаков.
Алтарь, украшенный белыми лилиями, шелк, небольшие букеты цветов, ряды ажурных скамеек для высокородных гостей — все было идеально. Именно так, как и планировалось целый год, — словно в настоящей доброй сказке. Первая неделя после праздника Начала выдалась в этом году дивной: теплой, солнечной, с хрустящей листвой, осыпающейся под ноги прохожих золотым ливнем.
Лучшее время для свадеб.
Считалось, Пресветлая Алив больше всего любит короткие недели осени, и заключенные в это время брачные союзы оказываются самыми прочными. Младший сын моего друга Варэла Дикка женой обзавелся. Квер, лишь несколько месяцев назад пришедший в себя после проклятия, наконец-то смог сыграть свадьбу со своей ненаглядной Лирой. И двадцать лет назад мы с Лареллин дали друг другу клятвы в похожее осеннее утро.
