— Поздравляю!
— От души поздравляю! Тебе повезло, Левка. Со школьной скамьи и, можно сказать, прямо в капитаны воздушного корабля.
— Ну, корабль-то мой на привязи! — со смехом ответил Леопольд Миллер.
— Ему вдвойне повезло. Слушайте! Не перебивайте! — старался перекричать всех черноволосый живой Дунский. — Во-первых, этакое назначение…
— По заслугам, брат!..
— Подожди, не перебивай, Завачкин! Во-первых, этакое назначение, а во-вторых, этакая помощница. Ты будешь идиот, Левка, если не предложишь Зое руку и сердце. И я бы на твоем месте никогда не спускался на землю. Вы будете небожителями. Вы сможете пользоваться безоблачным счастьем — ведь твой «Кондор» парит выше облаков. А ты, Зойка, ты станешь родоначальницей нового человечества, рожденного на небе!
— Захватите с собой только хорошую няньку, чтоб ваш будущий воздушный младенец не упал с высоты тысячи километров!
— Да будет вам! — смеялась Зоя, встряхивая русоволосой стриженой головой. — Я не собираюсь замуж, и Левка мне совсем не нравится.
— Ну, это положим!
— Любовь и запах мускуса нельзя скрыть, как говорит восточная пословица!
— Летите на аэроплане? — спросил Орлов.
— Нет, едем на электричке, — ответил Миллер.
— Такая отсталость! Воздушному человеку не пристало ползать по земле.
— Рожденный летать ползать не умеет, или как там…
— Мне по пути надо захватить кое-какой материал.
— Смотри, чтобы тебя румыны не подстрелили. На самой почти границе висеть в воздухе будешь!
Миллер поднялся.
— Ну, ребята, мне пора. Спасибо за пожелания и горячие проводы. Перед дорогой надо уложиться, написать кое-какие письма. Зоя, ты прямо на вокзал?
— Мне недолго собраться, — ответила девушка.
— Эх, Зойка, осиротеем мы без тебя!
— Приезжайте в гости.
— Приедем! Спасибо! Прощайте! Счастливого пути!
— Прощайте! Прощайте!
Скромная пирушка окончилась. Миллер вернулся к себе в маленькую комнатку на пятом этаже.
— Вам письмо, Леопольд Иванович! — сказала пожилая женщина, соседка Миллера по квартире.
Письмо было от матери.
«Дорогой Лева! — писала Эльвира Карловна крупным, размашистым почерком. — Не знаю, что мне больше, радоваться или горевать. Я рада твоему окончанию института и назначению. Ты — инженер. Выбился на дорогу. Но разве нет хороших мест на земле? Почему тебе предложили такую службу? У тебя может закружиться голова, и ты упадешь с твоей воздушной мельницы. Я предпочитала бы, чтобы ты был, как твой отец, простым монтером, но земным, а не воздушным инженером. Это опасно. И я не пойму, зачем это нужно. Растолкуй ты мне, пожалуйста, глупой старухе, почему нельзя было установить твою машину на земле? Ветер везде дует. Ты пишешь о Зое. Она хорошая девушка. А уж девушке-то совсем не пристало на воздушных змейках жить. И она туда же! Женился бы на ней и жил на земле, как все люди. А то внук родится, и не поглядишь на него. Не лезть же мне, старухе, под облака!»
«И она о том же! — улыбаясь, подумал Миллер. — О детях, рожденных в небе…»
«И еще одно беспокоит меня, — продолжала писать мать. — У нас говорят о войне. А если будет война да прилетят румынские или польские аэропланы. А тебе на твоем привязанном воздушном змее и деваться некуда. Будут в твой шар стрелять, как в висящую бутылку в тире. И тебе некуда деваться. На земле все-таки безопасней и во время войны»…
Левка откинулся на спинку стула, подумал и написал матери:
«Mutti! Ты спрашиваешь меня, почему людям понадобилось устраивать свои машины «на небе». Постараюсь объяснить так, чтобы тебе было понятно.
Ты помнишь, мы с тобой читали роман Уэллса «Когда спящий пробуждается»? Этот самый Уэллс в первые годы нашей революции был в России, вернувшись к себе в Англию, написал книгу «Россия во мгле». В книге этой Уэллс удивлялся «кремлевским мечтателям», — как это они затевают электрифицировать страну равнинную, с медленным течением рек. Где они возьмут энергию? Фантасту, мечтателю, провидцу будущего — Уэллсу не пришла в голову мысль, что для добывания электричества может быть использована не только энергия воды, но и ветра. Эта недогадливость тем более странна, что сам Уэллс в романе, который мы читали с тобой, описывает ветросиловые турбины, снабжающие энергией Лондон. Но ведь ветер может дать энергию для электрификации не только одного города, а и целого земного шара. Уэллс, вероятно, полагал, что нам не удастся «взять и ветер в большевистский оборот». Но Уэллс ошибся в этом, как и во многом другом.
Энергия ветра необъятна. По самым приблизительным подсчетам, энергия, которую могло бы получить человечество от ветра в течение года, превосходит все мировые запасы. По одной только европейской части Союза можно было бы в год получить энергию, равную двум миллиардам ста пятидесяти миллионам тонн угля. Тебе эта цифра станет понятнее, если я укажу, что за первую пятилетку вся наша добыча топлива в переводе на уголь составила всего сто сорок миллионов тонн.
Нам нужно огромное количество энергии — не менее шестидесяти миллионов киловатт. Мы пускаем и отчасти уже пустили главнейшие наши водные источники энергии: Днепр, Ангару, Енисей, Волгу… Один Енисей дает нам восемь миллионов киловатт. Но энергия рек все же имеет предел. И вот на помощь рекам должен прийти ветер.
