Серебряный голос фанфар громко и торжественно запел в огромном помещении телестудии. Конечно, никаких трубачей здесь и в помине не было, но звук был таким звонким и чистым, что казалось — они все-таки где-то здесь, наверху, выше длинных решетчатых ферм с софитами под самым высоченным потолком, едва угадываемым в полутьме над рампами.
Зрители, сидящие в несколько рядов на полукруглой ступенчатой трибуне, устроили самую настоящую овацию. Некоторые, уже совершенно не контролируя эмоции, даже вскочили со своих мест и бурно аплодировали стоя.
Хорошо видимые в немного задымленном с помощью специального устройства воздухе лучи осветительных приборов, хаотически пометавшись в разные стороны, скрестились на победителе телевизионной игры «Шесть шестых» Николае Ребрикове и ведущем этой игры — шоумене Борисе Троекурове. Они стояли в самом центре красочной декорации, перед круглым постаментом, на котором громоздилась целая гора банковских упаковок тысячерублевых банкнот.
Деньги охраняли четыре суровых автоматчика в камуфляже, бронежилетах и касках с забралами, надвинутых на самые глаза. Сурово посматривая в разные стороны, они иногда грозно и внушительно поводили дулами коротких автоматов. Но никто, казалось, их не замечал. Всеобщее внимание было приковано к победителю телевизионной игры и шоумену. Именно на них уставились объективы всех телекамер, в том числе та, что была укреплена на конце длиннющей суставчатой штанги телекрана.
— Это фантастика!!! — пафосно прокричал прямо в камеру Троекуров. — У меня просто нет слов! Это должно было когда-то случиться, и вот сегодня наконец случилось! Дорогие телезрители, вы все видели сами! В нашей предельно жесткой игре Николай Ребриков смог выиграть главный приз — шестьдесят миллионов рублей! Нет, вы только представьте себе — вот этот самый человек, который находится сейчас прямо рядом со мной, только что на ваших глазах выиграл шестьдесят миллионов рублей! Николай, пожалуйста, скажите телезрителям несколько слов!
— Ну… — промямлил Николай, — я очень рад. Я, конечно, надеялся, что выиграю, но… В общем, я очень рад…
На фоне широко улыбающегося Троекурова, одетого в блестящий ярко-синий смокинг и белоснежную манишку, с лазоревым галстуком-бабочкой, Николай, в скромном сером костюме и полосатой рубашке, с галстуком неопределенно-бордового цвета, совершенно растерянный и, казалось, не понимающий, что происходит, выглядел совершенно затрапезно.
Однако победу в телеигре одержал именно он! Да-да, именно он выиграл только что шестьдесят миллионов рублей!
— Дорогие телезрители, давайте простим Николаю его растерянность! — так же пафосно продолжил Троекуров. — Ему сегодня пришлось очень нелегко! Вы сами видели — я делал все, чтобы помешать ему, но он с честью выдержал тяжелейшие испытания и смог ответить абсолютно на все, даже самые сложные, вопросы! Сейчас эти деньги погрузят в специальный автомобиль, и Николай сам отвезет их в банк и положит на свой счет. Теперь это его деньги! Коля! Это заслуженная победа! Я очень рад за вас! Давайте я вас обниму!
Троекуров обнял и поцеловал Ребрикова.
Откуда-то сбоку на съемочную площадку совершенно неожиданно выехал бронированный инкассаторский автомобиль. Теперь лучи осветительных приборов и объективы всех телекамер обратились на него и постамент с деньгами. Из автомобиля вылезли два человека в синей униформе банковских инкассаторов с пистолетными кобурами на поясах и под бдительным присмотром автоматчиков начали складывать деньги в специальные мешки и переносить их в автомобиль. Непрерывно поворачивающийся в воздухе телеэкран и два оператора с переносными камерами на плечах старались запечатлеть весь процесс как можно подробнее.
Все, что происходило на съемочной площадке, во всех деталях было прекрасно видно на множестве мониторов огромного режиссерского пульта в аппаратной. Но те, кто там находился в этот момент, непонятно почему забыли про это. Затаив дыхание, они столпились у огромного смотрового окна, выходящего прямо в студию, и не спускали глаз с того, что происходит за стеклом.
Впрочем, не все! Шеф-редактор телеигры «Шесть шестых» Жанна Аннинская не присоединилась к коллегам. Она сидела на вращающемся кресле около столика с компьютерными мониторами, тяжело дыша и низко опустив голову.
— Выиграл все-таки! Надо же… — восхищенно проговорил наконец пожилой седой режиссер программы Виктор Александрович Гусев. — Я уж думал, что до пенсии этого так никогда и не увижу!
— Вы что, полный идиот?! — истерически прокричала Жанна. — Вы чему радуетесь?!
Оторвавшись от смотрового окна, все недоуменно посмотрели на шеф-редактора.
Действительно, было чему удивляться. Всегда выдержанная, спокойная, элегантная и улыбающаяся Жанна Аннинская была сейчас совершенно не похожа сама на себя. Обычно аккуратная прическа растрепана, лицо бледное, на скулах ярко алеют пятна.
— Жанна Витальевна, — обиженно начал Гусев, — да что это вы сегодня такая дерганая? Конечно, все устали, но все-таки нельзя же так…
— Ах устали?! Ничего, скоро отдохнете! — не дав Гусеву закончить, так же истерически продолжила Жанна. — Все, все отдохнете! Вы что, не понимаете, что с нами со всеми теперь будет?! Я убью Бориса! Я его просто убью!!!
