Амелия даже про свою дочь забыла, — она глядела, не отрываясь, на лицо Илоны, этой пожирательницы мужских сердец.
Когда няня внесла в палату новорожденную, большие карие глаза подруги не выразили ничего, кроме вежливого интереса. Но стоило развернуть пеленки…
Молодая мать знала, как Илона Орошвар относится к младенцам. Беспокойные, капризные крохотные существа, к которым никогда не знаешь, как подступиться! Они беспрестанно плачут, хватаются ручонками за дамские украшения на шее и в прическе и вообще доставляют массу хлопот.
И вот одно только прикосновение к крошечному нежному тельцу — и перед Амелией сидит не тридцатилетняя, уверенная в себе «секс-бомба», а мадонна с младенцем.
Пухлые пальчики маленькой Аннеты, уютно расположившейся на коленях гостьи, держат ее указательный палец, голубые глазенки сияют. И та отвечает ребенку нежной, растроганной улыбкой.
— Боже, — глухо простонала Илона. — Никогда не думала, что такое может со мной случиться. Дорогая, оказывается, я тоже хочу ребенка!
Амелия, еле сдерживая лукавую усмешку, отвернулась к окну.
Деревья с шарообразными кронами… аккуратно подстриженный газон, расчерченный на квадраты пешеходными дорожками… Казалось, вот-вот мимо прошествует немолодая фрау, ведущая на цепочке столь же тщательно выстриженного пуделя.
Но на этой тихой окраине Вены расположилась не чья-то шикарная загородная резиденция, а клиника для состоятельных людей.
Спрятав улыбку, Амелия повернулась к Илоне.
— Завести ребенка? И что же тебе мешает? — спросила она. — Все, что для этого нужно — выйти замуж за Ульриха.
— Выйти замуж за Ульриха? Черта с два. Да я этого и врагу не пожелаю! Стать фрау Гроссмайер? Ну уж нет…
Вот и пойми ее. Амелия снова воззрилась на подругу в полном изумлении.
— Но… всего только месяц назад ты говорила, что без ума от него!
— Вот именно, «без ума». — Илона болезненно скривила губы. — Этот Ульрих — невыносимый зануда. Постоянно критикует мои наряды, говорит, что они чересчур откровенны. Сноб паршивый. Но ты-то, дорогая, надеюсь, не считаешь, что я одеваюсь вульгарно?
Она склонилась над малышкой, которая не сводила глаз с огромных серег в ушах гостьи.
Амелии ничего не оставалось, как промолчать. Нет, положа руку на сердце, она никогда бы не сказала, что Илона — вульгарная особа.
Яркая? Да. Экстравагантная? Пожалуй. Одевается порой вызывающе? Да. Но ведь это вполне естественно! Илона — художница, артистическая натура. К тому же среди ее предков были выходцы из Венгрии, то ли мадьяры, то ли цыгане… Амелия не сомневалась, что если бы какой-нибудь мужчина по-настоящему узнал Илону, то он не только оценил бы ее искренность и широту души, но и полюбил без колебаний, простив не всегда безупречный вкус. Ульрих — увы! — на это не способен.
Однако и Амелии не раз приходило в голову, что подруга придает слишком большое значение яркому макияжу, в то же время явно забывая о нижнем белье. И наряд, в котором она явилась в клинику, — облегающие черные кожаные брюки и такая же жилетка, — мягко говоря, не совсем соответствовал моменту.
При каждом движении или даже вздохе Илоны казалось, что единственная деревянная пуговица, на которую застегивалась жилетка, вот-вот отскочит, и обнажатся упругие полушария, вовсе не стесненные лифчиком.
— Чтобы заполучить такое прелестное дитя, вовсе не обязательно выходить замуж! — В карих глазах Илоны вспыхнул дерзкий огонек. — Все, что мне нужно, это подходящий донор. Конечно, он должен быть умен, красив, здоров… Стоит ли производить на этот свет жалкое существо? Нет, мое чадо будет ничуть не хуже этой очаровательной куколки, которую я держу сейчас на руках. — Она лукаво улыбнулась подруге. — Послушай, а что если я одолжу у тебя на ночку-другую твоего дорогого Франца? Ты ведь не будешь возражать? Твой супруг, надо отдать ему должное, обладает всеми качествами элитного производителя.
Амелия ответила широкой, прямо-таки лучезарной улыбкой. Большинство их знакомых считали, что Франца и Илону в юности связывали нежные отношения. Они учились вместе в университете, жили по соседству, много лет были хорошими друзьями и даже открыли контору по строительству коттеджей. Франц занимался проектированием, Илона разрабатывала интерьеры.
Но, несмотря на давнюю и крепкую дружбу, оба уверяли, что никогда не были близки. И Амелия, как это не удивительно, верила им!
Да, несмотря на то, что ее муж и подруга большую часть времени проводили вместе, что-то подсказывало этой прелестной голубоглазой блондинке, что они не способны на обман. К тому же, поверить сплетням означало для нее усомниться в собственных чарах.
— Нет уж, ищи себе другого донора, — произнесла Амелия с напускным возмущением. — И вообще… отдай-ка мне мою дочь. Кто тебя знает, — еще украдешь ее!
— Думаешь, я шучу? — Илона улыбнулась и протянула подруге малышку. — Но ведь я не собираюсь отнимать у тебя Франца. Конечно, твой муженек — великолепный представитель мужской половины человечества, но, увы, он совершенно не в моем вкусе.
— Тебе нравятся такие, как Ульрих?
— Пожалуй, — согласилась та. — Меня всегда привлекали властные, богатые мужчины, которые сначала поглядывают на меня свысока, а потом…
