«Один познал то, что называется „сейд“ -
и поэтому мог знать судьбы людей и вещей,
и мог причинять смерть, болезнь или неудачи,
и мог забрать у человека разум или жизнь,
и отдать их другому.
Снорри, «Ynglinga Saga»
Говоря о «сейде», в первую очередь необходимо уточнить, что же именно подразумевается под этим словом.
Во всех древнескандинавских источниках сейд всегда был связан с вредоносной магией. Но объясняется ли это только негативным отношением христиан к природным магическим техникам?
Пророческий аспект техник сейда значительно отличался от предвидения провидиц-спеа и пророков-тула (см. «Örvar-Odds saga», «Hrolfs Saga Kraka», «Eiriks Saga Raudha»). В «Eiriks Saga Voelva» действия, которые выполняет сейдкона, более напоминают действия современных медиумов или спиритуалистов – то есть, призыв духов при помощи определенных заклинаний (т.н. «песня сейда»).
Интересно, что в «Voeluspa» о вёльве Хейд сказано, что «она была сведуща в ганд и пользовалась сейдом, обладала властью над душами (хуг) и была добра к злым женам» (vitti hon ganda, seidh hon, hvars hon kunni, seidh hon hug leikinn, ae var hon angan illrar brudhar). Вообще, на протяжении всей поэмы автор с некоторой опаской отзывается о вёльве – что вряд ли можно объяснить влиянием христианства, поскольку «Voeluspa» датируется началом X века. В «Sigurdhardrapa» (ок.960 г.) говорится, что «Один выполнил сейд над Ринд» – после чего на Ринд нашло временное помешательство. В «Laxdæla saga» Коткелл и Грима при помощи сейда усыпляют семью Хрута и убивают его двенадцатилетнего сына.
Описание наиболее жестокого воздействия сейда встречается в «Ynglinga Saga», где сейдкона Хульд преследует Ванланди, насылая на кошмары и сводя с ума; затем она при помощи заклятий ломает ему ноги и скручивает шею. Подобным образом действовали сейдмад Торгрим («Gísla saga Súrssonar»), королева Гуннхильд («Egils Saga»); так же Тордис заставляет Гуннара заплатить вергельд за убитого брата («Gunnars Saga Keldugnupsfifls»).
Судя по этим сведениям, сейд воздействовал только на тело и душу врага, вызывая психические расстройства и смерть; в отличие от гальда, с помощью сейда нельзя, к примеру, повлиять на погоду, тушить пожар, поднимать мертвых из могил или защитить воина. Не встречается никаких свидетельств о том, что сейдман или сейдкона могли покидать свое тело, менять внешность или заниматься целительством; они не обладали никакими сверхъестественными особенностями (как, например, устойчивость к боли, жаре и холоду). Лишь в одном источнике сейд как-то воздействует на события во внешнем мире, когда Коткелл, подняв бурю, топит корабль Торда Ингуннарсона («Laxdoela saga»); хотя, судя по более поздним источникам, сейдманн или сейдкона, владевшие техникой направленного энергетического воздействия, могли, в некоторых случаях, пользоваться техниками гальда.
Встречается еще одно свидетельство использования сейда – когда Турид Сундафюллир во время голода в северной Норвегии призывала рыбу в сети («Landnámabók»); однако здесь техники сейда могли спутать с бытовыми шаманскими практиками финнов, описанными в «Истории Норвегии» (поскольку Халогаланд, место действия саги, граничит с территорией, где в то время обитали финно-угорские племена).
Судя по надписям на камнях, сейд использовали и в защитной магии. В этих случаях охранные ритуалы связывали с именем Тора (реже Одина или Фрейи) – и тогда гнев божества обрушивался на людей, причиняющих вред другим, или же разбивающих священные рунные камни.
Что касается мифологической подоплеки – Снорри пишет, что изначально сейд практиковали только ваны, и только потом Фрейя научила этому искусству двух асов, Одина и Тора. Поскольку мы больше не встречаем упоминаний об асах, практиковавших сейд, можно предположить, что он был частью культа ванов, не столь распространенного в древней Скандинавии.
В ритуалах, связанных с сейдом, можно выделить три основных детали:
• во время ритуала практикующий находился на платформе или высоком сиденье (это характерно для большинства архаичных индоевропейских практик; в скандинавской мифологии «высокое сиденье» («тула столл») символизировало «подвешенное состояние» между Мирами);
• для вхождения в транс и общения с богами практикующий пел особые песни (Мейсснер в «Die Kenningar der Skalden» пишет, что некоторые кеннинги шума битвы упоминают о «песнях сейда»), которые, по-видимому, отличались от песен спеа и гальда: с песнями сейда связаны слова «kvedha» (говорить, декламировать), «kvoedhi» (песнь), «frdhi» (песня мудрости); шаманские песни других практик обычно описываются глаголами «gala» и «syngja» (петь).
• практикующий выполнял особые сексуальные практики – «эрги» («постыдные»); в сагах не сохранилось их детальных описаний, что довольно странно – учитывая «сексуальную раскованность» многих древнеисландских текстов. Характерен эпизод в «Lokasenna» где Один обвиняет Локи в том, что он «жил как женщина и рожал детей»; в ответ Локи говорит, что Один «знал сейд и бил в бубен, как вёльва». Разные исследователи считают, что техники сейда предполагали символическую сексуальную связь с вызываемыми божествами; практикующий приходил в состояние сексуального исступления; практикующий переодевался в женскую одежду (подобные техники мы встречаем в североамериканской традиции «бердахе»); однако ни одна из перечисленных теорий, ввиду отсутствия доказательств, не является достаточно убедительной. Также довольно оригинальной является трактовка Фрейи Асвюнн, несмотря на то, что некоторые факты «притянуты за уши» – поскольку Асвюнн является убежденной феминисткой и подчас толкует шаманизм в угоду феминистской идеологии.
